Под каблуком у Золушки

— А мне её жаль, — сказала Оксанка, спускаясь по лестнице.

— А мне нет, — подала ей руку Таня. — Слава богу, что в этой машине оказались не ты и не я.

Оксанку не хотели посвящать в дальнейшие планы, но она настояла. Тем более Кай вышел на связь, и пока в офисе они с Алексеем решали рабочие вопросы, она просто улыбалась, рассматривая на экране монитора его загоревшие руки, хвостик, в который он затянул на макушке свои мешающиеся волосы, и просто слушала его голос.

Его дела затягивались. Она и не догадывалась, что он взялся там ещё заключить договоры на поставку оборудования, и решить другие рабочие вопросы. К счастью, все они вроде уже подходили к концу.

По «колзобородому» он тоже всё внимательно выслушал.

— Подключите Шаталину, — сказал на прощание Алексею Кай.

Лёшка записал продиктованный номер и деликатно вышел.

— Счастье моё, потерпи! Я два вечерних платья уже надевал, ещё два осталось, — Кай улыбался ей с экрана, словно был совсем рядом. Жаль нельзя протянуть руку и притронуться к нему.

— Хорошо, — старалась улыбаться и Оксанка.

— Завтра я уезжаю на несколько дней на остров. Не теряй меня. Если смогу, пришлю тебе фотки с видами Майами.

— А что Альваресы?

— О, — сморщился он. — Меня записали, обещали перезвонить. Там всё так серьёзно. Так что, буду ждать. Скучаю по тебе как одержимый. Люблю тебя!

Он сложил ладонями сердечко. Оксанка повторила его жест. Он подмигнул и отключился.

Они проговорили минут тридцать, а ей казалось, он сказал только этих два слова.

И жизнь дальше медленно поплелась без него.

Оксанка скучала, переживала, но держалась, тем более она нашла себе занятие, которое делало его ближе. Она начала собирать историю его семьи.

Учитывая популярность фамилии Альварес, это оказалось непросто. Среди них встречались и испанцы, и пуэрториканцы, и мексиканцы, и даже один знаменитый физик, наполовину француз. Но в вырезках о похищении Кая его отец назван американцем бразильского происхождения, это значительно облегчило поиски. А когда круг настолько сузился, ей удалось залезть в такие глубины интернета, где она раскопала данные даже на прапрадеда.

— Смотри, — показывала Оксана Данке, тыкая карандашом в составленное ей семейное древо Альваресов. — Прапрадед Эдуардо Альвареса, Артуро Альварес, приехал в США из Бразилии ещё во времена золотой лихорадки.

— Достали его, видимо, дикие обезьяны, вот он на поиски лучшей жизни и рванул, — кивнула Данка, возвращая на нос солнцезащитные очки и устраиваясь поудобнее в шезлонге, собираясь слушать, а не смотреть в Оксанкины каракули.

Данкина мечта сбылась — бассейн налили, но, несмотря на жару, вода ещё прогрелась слабо, поэтому Данка плавала там одна. А между своими олимпийскими заплывами отогревалась на солнышке и великодушно слушала подругу.

— Артуро стал одним из немногих, кому действительно повезло на приисках. Деньги он удачно вложил, а его сыну хватило мозгов удержать богатство и отправить сыновей учиться в престижные университеты.

— А много было сыновей? — Данка отжала волосы, с которых налилась целая лужа воды и снова легла.

— Не знаю. История Гарварда сохранила упоминания только об одном, Фелипе, который закончил факультет искусств и наук и положил начало знаменитой коллекции Альваресов, неистово увлёкшись антиквариатом.

— То есть это уже дед?

— Да, дед Эдуардо, прадед Кая. И он сделал ещё одну важную вещь — женился на бразильянке из богатой семьи тем самым удвоив семейный капитал. — Оксанка перевернула лист, где она выписывала подробности. — Эта Луиза была страшна как смертный грех, строга и носата, но нарожала ему кучу детей.

— Ого, — заинтересованно отозвалась Данка. — Видать в другом месте была хороша.

— Видать, — улыбнулась Оксанка. — А может муж просто хотел наследника. Его единственный сын Карлос родился последним. И стал одним из самых богатых наследников Америки.

— Представляю какая бойня была за его руку и сердце.

— И он женился на собственной секретарше, — ответила ей Оксанка.

— Мннн, — разочарованно промычала Данка. — Эта хоть красотка?

— Ещё какая! Габриэлла Да Сильва. Но основное её достоинство оказалось в том, что она чистокровная бразильянка. Эту традицию установил ещё прапрадед. А нарушил единственный отпрыск Карлоса.

— Дай-ка угадаю, — свесила ноги с шезлонга Данка. — Женился на японке?

— Увы!

— Так я подозреваю, что его многочисленная родня могла всю Бразилию на уши поднять, чтобы избавить род от такого бесчестья как смешанный ребёнок. Убить не смогли, но выкрали и вывезли так далеко, где Альваресы никогда бы его не нашли.

— В Россию?

— Да, моя дорогая, — встала Данка. — И чувствую, твой муж никогда не узнает правду кто из его родственничков пошёл на такое. Пить будешь?

— Только не морковный сок! Я скоро пожелтею от твоего каротинового смузи как китаянка, — спрятала свои записи в папочку Оксанка.

— Хорошо, — легко согласилась подруга с коварной улыбкой. — Тыквенный?

Оксанка продемонстрировала как засовывает два пальца в рот.

— Можно хотя бы апельсиновый?

— Ладно, гранатовый и разведу водой, чтобы не было терпко.