Под крылом Вишну

Новый сахарный завод — не предприятие, а заводная современная «игрушка», но в первое время он работал нерентабельно, так как его рабочий сезон продолжался только два-три месяца в году, не хватало сырья — сахарного тростника. Непальцы его для промышленных нужд еще не сажают, не привыкли, и завод в основном перерабатывает то, что привозят индийские крестьяне из прилегающих к Непалу районов. Граница между Непалом и Индией открытая. А непальские рупии можно легко обменять на таможне на индийские и наоборот. Вот и везут крестьяне свой тростник туда, куда ближе.

Озеро удавов. Субботу, выходной день, мы решили провести на Озере удавов. Есть ли непальское название у этого озера, я не знаю, а назвала его так потому, что советские дорожники, так сказать, отбили его у удавов. Два огромных удава (один был четырехметровый) поплатились жизнью. Озеро находится недалеко, километров в двадцати от Патлаи, и стало местом отдыха.

От поселка Патлая на восток берет начало новая дорога, которую еще строят. Несколько десятков километров ее готово: отсыпано земляное полотно, покрыто щебнем и пропитано битумом. Дорога строится на совесть, добротно. Широкая просека, прямая, как стрела. Нам кажется, что мы едем по Подмосковью. Но это впечатление было недолгим.

Доехали до первой речки. Объезд по джунглям. Высоченный лес с серыми стволами далеко просматривается вдаль. Мрачновато. Солнце сюда не пробивается. Толстыми канатами свисают голые лианы, перекидываются с дерева на дерево, причудливо обвивают стволы деревьев.

Дорога делает поворот. Этот поворот не предусмотрен проектом. Виновник — вот это раскидистое дерево с листьями почти как у нашего тополя. Это пипал — дерево священное. Непальцы не позволили его выкорчевывать, а оно как раз оказалось на трассе дороги. Что поделаешь? Оставили.

Едем по белой, окатанной гальке сухого русла реки Дудхауры. Хоть бы узенький ручеек от нее остался. Дорога и дорога, только очень широкая, около трехсот метров, и сыпучая. Здесь предстоит соорудить большой мост. Вот в этих котлованах поставят высокие опоры. Река во время муссона бывает не только полноводной, но бурной и капризной. Тут и там по ней далеко, насколько хватает глаз, на белой гальке чернеют вывороченные с корнями деревья, кусты и целые островки земли… Это следы необузданной стихии. Река способна» а несколько часов отделить большой кусок берега, перенести с одного места на другое тысячи тонн песка и гравия, образовать большую мель.

К руслу подступили джунгли. Справа по каким-то приметам шофер нашел в них «ворота», и мы оказались на заросшей просеке, прямота которой еще указывает, что она сделана по шнурку. Это один из участков первого варианта трассы дороги, который был потом заменен другим.

Лес притих. В подлеске много веерных пальмочек, папоротник, деревца с листьями-лопухами, напоминающими дубовые, растут кусты высоченной слоновьей травы, часто попадаются рыжие пики термитников. В нескольких местах из-под машины выбегали дикие куры. Проскакал заяц. «А вон — тигр!» — тихо сказал шофер. И действительно, метрах в пятидесяти мы увидели тигра, неторопливо пересекающего просеку. Мы все легкомысленно смотрели на него так же, как в зоопарке, совершенно не думая, что он может быть опасен. А ведь этот хищник у себя дома.

Скоро мы повстречали чету крестьян, они были явно возбуждены, что с непальцами бывает очень редко. Эти крестьяне здесь в лесу пасут скот, и они тоже видели тигра. Я представила себя на их месте. Ведь они совсем беззащитны.

Дорога сделала поворот и стала подниматься в гору. Гора неожиданно круто спускалась прямо в озеро.

Красиво! Зеркальная гладь среди камышей в рамке кудрявых джунглей. На воде лодка и плот на бочках. «Малёк» — написано на лодке по-русски. Объяснений не надо. Приехали.

День провели прекрасно, хотя к середине дня в тени было больше тридцати градусов. Ловили рыбу, варили уху. Уха напоминала нашу уху, хотя рыба была не та — с острыми колючками и кусалась. А некоторые рыбки пищали и угрожающе ощеривались, когда их хотели взять в руки.

На обратном пути на просеке нас застал закат солнца. Сначала оно золотило верхушки деревьев, потом тушью вырисовывало причудливую сеть ветвей — на багряном фоне, потом несколько раз проглянуло карминными лучами между стволами деревьев и пропало. Небо сначала стало серым, а потом черным. Еще чернее были безмолвные джунгли, в которых наш джип небыстро пробирался вперед, касаясь боками кустов и травы. И мы все молчали, то ли устали, то ли чувствовали себя немножко виноватыми: задержались на озере дольше, чем было решено. Уж очень хорошо было возле озера после того, как солнце стало садиться.

Но все обошлось без приключений. Мы только много раз видели во тьме джунглей светящиеся глаза. Чьи они были, кто знает?

На выезде с просеки машину остановил вооруженный патруль. Нас спросили по-непальски, что мы везем. Нет ли с нами ружей или охотничьих трофеев? У нас ничего этого не было, и мы поехали дальше без задержки. Было даже приятно, что мы встретили живых людей.