Под Куполом. Том 1. Падают розовые звезды

Уже встревоженная, Андреа так и сделала. Энди продолжал прибираться после заседания, но сгорбился, будто в ожидании удара. О чем бы ни собирался поговорить с ней Большой Джим, думала Андреа, для Энди это тайны не составляло. И, судя по его виду, не приходилось ждать ничего хорошего.

– Так что ты хотел мне сказать, Джим?

– Ничего серьезного. – Сие означало, что все как раз очень серьезно. – Просто мне показалось, Андреа, что ты слишком уж по-дружески общалась с этим Барбарой до нашего совещания. И с Брендой тоже, если на то пошло.

– С Брендой? Это же… – Она хотела сказать «просто чушь», но подумала, что лучше найти более мягкое выражение. – Это же чистая ерунда. Я знаю Бренду тридцать лет…

– И мистера Барбару три месяца. Если, конечно, можно считать основой для знакомства блины и бекон, им приготовленные.

– Я думаю, теперь он – полковник Барбара.

Большой Джим улыбнулся:

– Трудно воспринимать это серьезно, когда его форма в лучшем случае джинсы и футболка.

– Ты видел письмо президента.

– Я видел нечто такое, что Джулия Шамуэй сварганила на своем трехнутом компьютере. Или это не правда, Энди?

– Правда, – не оборачиваясь, подтвердил Энди. Он все еще разбирался с папками. И, судя по всему, переставлял с места на место уже убранные в металлический шкаф.

– Но допустим, письмо от президента? – И мясистое лицо Большого Джима начало расплываться в улыбке, которую Андреа просто ненавидела. Она с удивлением заметила, наверное, впервые, щетину на щеках Ренни и поняла, почему тот всегда тщательно бреется. С щетиной в его лице проступала зловещность Никсона.

– Ну… – Тревога теперь перерастала в страх. Андреа хотела сказать Джиму, что вела себя так из вежливости, но, если по-честному, не только из вежливости, и она догадалась, что Ренни это увидел. Он вообще видел многое. – Ну, он же наш главнокомандующий, ты знаешь.

Большой Джим пренебрежительно махнул рукой.

– А ты знаешь, кто такой командир, Андреа? Я тебе скажу. Тот, кто ценит верность и повиновение, потому что может предоставить необходимые ресурсы для нуждающихся в помощи. И это справедливая сделка.

– Да! – с жаром воскликнула она. – Такие ресурсы, как крылатая ракета!

– Если это сработает, все будет отлично.

– Да как это может не сработать? Барбара говорит, что боеголовка – с тысячефунтовым зарядом.

– С учетом того, сколь мало мы знаем о Куполе, можешь ты или любой из нас с уверенностью говорить об успехе? Как знать, может, эта ракета не только взорвет Купол, но и оставит на месте Честерс-Милла кратер глубиной в милю?

Андреа в ужасе смотрела на него. Держа руки на пояснице, растирая и разминая то место, где жила боль.

– Что ж, все в руках Божьих, – продолжил Ренни. – И ты права, Андреа, это может сработать. Но если не сработает, мы останемся сами по себе, а, по моему разумению, главнокомандующий, который не может помочь своим гражданам, не стоит и кварты теплой мочи в холодном ночном горшке. Если это не сработает и если нас не разорвет в клочья, кому-то придется брать власть в городе. Это будет бродяга, появившийся по мановению волшебной палочки президента, или законно избранное руководство города, которое уже на своем месте? Ты видишь, куда я клоню?

– Полковник Барбара показался мне умелым и знающим, – прошептала она.

– Перестань его так называть! – заорал Большой Джим.

Энди уронил очередную папку, а Андреа отступила на шаг, вскрикнув от страха. Потом выпрямилась во весь рост, обнаруживая на какое-то время характер янки, благодаря которому она и решилась вступить в борьбу за должность члена городского управления.

– Не кричи на меня, Джим Ренни. Я знаю тебя с тех пор, как ты в первом классе вырезал картинки из каталога «Сирса» и наклеивал в свой альбом, так что не кричи на меня!

– Ух ты, она обиделась. – Яростная улыбка расползлась от уха до уха, поднимая верхнюю часть лица, превращая ее в пугающую маску веселья. – Какая ёханая трагедия! Но уже поздно, я устал, и сладенький сироп, который я могу выжать из себя за день, закончился. Поэтому слушай меня внимательно и не заставляй повторяться. – Он взглянул на часы: – Уже одиннадцать тридцать пять, и к полуночи я хочу быть дома.

– Я не понимаю, чего ты от меня хочешь!

Большой Джим закатил глаза, словно не мог поверить, что она так глупа.

– Вкратце? Я хочу знать, будешь ли ты на моей стороне – моей и Энди, – если эта безмозглая идея с ракетой не сработает. А не с тем недавно появившимся здесь посудомойщиком.

Андреа выпрямилась и убрала руки с поясницы. Ей удалось не отвести глаз, но губы тряслись.

– И если я приду к выводу, что полковник Барбара… мистер Барбара, если предпочитаешь… более подготовлен к управлению городом в кризисной ситуации?

– Тогда с этим я обращусь к Джимини Крикету[76]. Пусть совесть будет моим поводырем. – Голос Ренни упал до шепота, еще более жуткого, чем прежний крик. – Но эти таблетки, которые ты принимаешь, этот оксиконтин…

Андреа почувствовала, как похолодела кожа.

– И что?

– У Энди, конечно, есть запас для тебя, но, если ты собралась ставить в этом заезде не на ту лошадь, эти таблетки могут исчезнуть. Правда, Энди?