Под Куполом. Том 1. Падают розовые звезды

Как и большинство медиков с серьезным опытом, Расти мог поставить достаточно точный визуальный диагноз. Он никогда не стал бы основываться на нем при назначении лечения, но мог только по походке определить: то ли человеку шестью месяцами раньше заменили тазобедренный сустав, то ли он на текущий момент страдает от геморроя; мог сказать, что женщине продуло шею, если она поворачивалась всем телом и не оглядывалась; знал, что в летнем лагере ребенок подцепил вшей, если тот постоянно чесал голову. Большой Джим уложил руку на верхнюю часть своего внушительного живота, когда поднимался по лестнице, и это однозначно указывало, что недавно он потянул плечо или верхнее предплечье, а может, и первое, и второе. И уже не приходилось удивляться тому, что Сандерсу доверили управление чудовищем.

Трое поговорили. Младший не встал, зато Сандерс присел рядом с ним, порылся в кармане и достал что-то блеснувшее в дымчатом солнечном свете. На зрение Расти не жаловался, но расстояние составляло никак не меньше пятидесяти ярдов, и он не смог разглядеть, что это за предмет. Стекло или металл – больше сказать ничего не мог. Младший убрал его в карман, и все трое еще какое-то время поговорили. Ренни указал на «хаммер» – сделал это здоровой рукой, – и Младший покачал головой. Тогда Сандерс указал на «хаммер». Младший отклонил и его предложение, опустил голову, вновь принялся массировать виски. Двое мужчин переглянулись. Сандерсу пришлось задрать голову, потому что он сидел. И в тени Большого Джима, как отметил Расти. Ренни пожал плечами, раскинул руки, как бы говоря: Что тут поделаешь? Сандерс поднялся, и мужчины вошли в полицейский участок. Большой Джим задержался лишь для того, чтобы похлопать сына по плечу. Младший не отреагировал. Остался на прежнем месте, будто собирался пересидеть вечность. Сандерс послужил Большому Джиму и швейцаром – распахнул дверь и вошел следом.

Едва два члена городского управления покинули сцену, из муниципалитета появился квартет: пожилой мужчина, молодая женщина, девочка и мальчик. Девочка держала за руку мальчика, а в другой руке несла шахматную доску. Мальчик выглядел чуть ли не таким же несчастным, как Младший… и тоже потирал висок свободной рукой. Все четверо пересекли аллею Благополучия, а потом прошли мимо скамьи Расти.

– Привет! – радостно поздоровалась с ним девочка. – Я Элис. Это Эйден.

– Мы собираемся поселиться в доме сущенника, – мрачно сообщил Эйден. Он все еще потирал висок и выглядел очень бледным.

– Как интересно, – улыбнулся Расти. – Иногда я мечтаю о том, чтобы пожить в доме сущенника.

Мужчина и женщина догнали детей. Они держались за руки. Отец и дочь, предположил Расти.

– Мы просто хотим поговорить с пастором Либби, – поправила Эйдена женщина. – Вы не знаете, она еще не вернулась?

– Понятия не имею.

– Что ж, мы пойдем и подождем. У дома сущенника. – Произнося последнюю фразу, она улыбнулась пожилому мужчине. Расти решил, что они, возможно, не отец и дочь. – Так нам посоветовал уборщик.

– Эл Тиммонс? – Расти видел, как Эл запрыгнул в кузов пикапа «Универсального магазина Берпи».

– Нет, другой, – пояснил пожилой мужчина. – Он сказал, что преподобная сможет помочь нам с жильем.

Расти кивнул.

– Его звали Дейл?

– Если не ошибаюсь, он не назвал нам своего имени, – ответила женщина.

– Пошли! – Мальчик отпустил сестру и потянул женщину за руку. – Я хочу поиграть в другую игру, о которой ты говорила. – Но в голосе звучало скорее недовольство, чем предвкушение. Результат, возможно, легкого шока. Или какой-то болезни. Если второй вариант, Расти надеялся, что обычная простуда. Чего не хватало сейчас Миллу, так это эпидемии гриппа.

– Они остались без мамы, по крайней мере временно, – тихим голосом пояснила женщина. – Мы о них заботимся.

– Это хорошо, – искренне произнес Расти. – Сынок, у тебя болит голова?

– Нет.

– Горло не дерет?

– Нет. – Мальчик, которого звали Эйден, очень серьезно посмотрел на Расти. – Знаешь, что? Если в этом году мы не будем играть в «сладость-или-гадость», я не огорчусь.

– Эйден Эпплтон! – воскликнула Элис, потрясенная до глубины души.

Расти между тем чуть дернулся, стал все больше беспокоиться, ничего не мог с собой поделать. Но он улыбнулся:

– Не огорчишься? Почему?

– Потому что нас водит мама, а мама уехала за продуктами.

– Он хотел сказать – продуктами, – поправила брата Элис.

– Она поехала купить вупы. – Выглядел Эйден маленьким старичком. Маленьким встревоженным старичком. – Я боюсь идти на Хэллоуинин без мамочки.

– Пошли, Каро, – сказал мужчина. – Мы должны…

Расти поднялся со скамьи:

– Могу я поговорить с вами, мэм? Отойдем на пару шагов.

На лице Каролин отразилось недоумение и тревога, но она отошла с ним за голубую ель.

– Судорожной активности вы у мальчика не замечали? – спросил Расти. – К примеру, он внезапно прекращал какое-то свое занятие… вы понимаете, застывал на месте… или смотрел в одну точку… или чмокал губами…

– Ничего такого, – ответил подошедший к ним мужчина.

– Да, да, – согласилась Каролин, но выглядела она испуганной.

Мужчина это заметил, хмуро взглянул на Расти: