Под маской порока

Конечно же, я знала, что в Тирсе, как и во всех городах, жили представители и других видов, не только сирены. В «Маске», кроме нас и человеческих девушек, работали ещё две ундины и одна кера, мастерски исполнявшая танец живота. Далеко не каждая нелюдь придерживалась принципов той же Арианы — дескать, обычная работа и жизнь по современным правилам не для меня, я хочу жить по старинке, как в давние времена, когда люди боялись других видов и всячески умасливали их. Ну да, а если не умасливали, так вооружались вилами и шли избавляться от неугодной нечисти. Поэтому с одной стороны нет ничего странного и удивительного, что нечеловек работает в школе простым учителем, а с другой… С другой моим классным руководителем был нечеловек, а я не замечала ничего подозрительного или хотя бы настораживающего все три года своей учёбы.

— И кто вы? — уточнила я.

— Оборотень. В определённой степени.

Интер-ресная формулировка. Обтекаемая, корректная. Строго говоря, любой вид, имеющий вторую ипостась, можно назвать оборотнями, в том числе и сирен. К тому же традиционные оборотни и не скрывают, кто они, волки, лисы или коты.

— Если вы чуете привязку, значит, вам известно, кто я, — заметила я.

Госпожа Олуэн кивнула.

— И вы знали, что Ариана болотница?

— Знала, разумеется, — молодая женщина бросила быстрый взгляд через плечо на остальных девушек.

— И не предупредили?

— Кого и о чём я должна была предупреждать, Женевьева? Ариана имела точно такое же право учиться в этой или в любой другой школе, как и ты, как и другие нелюди.

— Она чуть не убила меня, использовала и угрожала Кларисс! — начала я и запоздало прикусила язык. Пёс подери, наверное, не стоило рассказывать правду госпоже Олуэн.

— Вот об этом мне, к сожалению, было неизвестно, — нахмурилась учительница. — Я знаю, кто мои ученицы, но за вашей личной жизнью и досугом не слежу, — за исключением моей личной жизни, которая, судя по всему, занимает умы половины школы. — Надо полагать, Ариану не найдут?

Скорее всего. Помимо того, что тела болотниц сами по себе быстро разлагаются, буквально в считанные часы, Вэйдалл наверняка должен был убрать корни и труп с глаз долой, в противном случае останки в школьном подвале вызовут слишком много ненужных вопросов. Впрочем, членам братства не впервой заметать следы.

Я отрицательно покачала головой.

— Надеюсь, на сей раз господин Скай сочинит более убедительную легенду, нежели та душещипательная история ваших якобы долгих отношений, которую он мне недавно поведал, сопроводив оную обещанием разнообразных кар, ждущих меня, если я расскажу кому-то о вашем романе, — госпожа Олуэн вдруг посмотрела на меня внимательно, серьёзно, даже пытливо как-то. — Я вовсе не желаю тебя пугать или чернить в твоих глазах мужчину, с которым ты связана, но мне хотелось бы, чтобы ты знала, кто они и что из себя представляют. Репутация ордена известна слишком широко, а слухи о них распространены даже среди далёких от магии людей, но о чём я точно никогда не слышала за всю свою не столь уж и короткую жизнь, так это о привязках между его членами и сиренами. Тем более о привязке тройной. И господин Скай тёмная лошадка и, если честно, он меня пугает, а меня-то как раз напугать нелегко, — молодая женщина неожиданно усмехнулась, невесело и иронично. — Дело не только в обещаниях утопить меня на суше.

Ну, Га-ален! А без угроз обойтись никак нельзя было?!

— Привязка есть привязка, — философски пожала я плечами. — Её не разорвать, не снять и вообще не избавиться.

— Вполне может статься, что ты окажешься привязанной к чудовищам в человеческом обличье.

— Я тоже не священный единорог.

— Жевеньева, ты прекрасно поняла, что я имела в виду. Все мы неидеальны, все совершают ошибки, и люди, и нелюди, но порой по-настоящему страшен не тот, кто выглядит как чудовище, а тот, кто является им внутри, по сути своей.

Я видела в глазах учительницы искреннюю тревогу, опасения и сочувствие и, пожалуй, будь я на месте госпожи Олуэн, я бы тоже непременно попыталась отговорить нерадивое чадо от сомнительной перспективы провести всю оставшуюся жизнь с такими экземплярами, но в конечном итоге решать мне. Я познакомилась с другой стороной Вэйдалла и теперь понимаю, почему Арлес воздерживается от разговоров с ним и старается даже на глаза не попадаться, однако я всё равно беспокоюсь за своего мужчину. Похоже, он уже пришёл в себя, когда вынес меня из школы, и Гален сказал, что у собрата приступ самоедства, а значит, Вэйдалл винит себя в укусе. И есть у меня нехорошее такое подозрение, что теперь Вэйдалл ещё и избегать меня начнёт. С него-то станется. Обещал, что не укусит без моего согласия, а тут — р-раз! — и цапнул, будучи в состоянии не совсем вменяемом.

— Благодарю за беспокойство, госпожа Олуэн, но я справлюсь, — заверила я как можно убедительнее. — И… вы понимаете, что привязка к члену ордена не та вещь, о которой следует распространяться?