Под покровом небес

Деревня Таежная словно вымерла. Блинов с охотничьим карабином на плече в сопровождении пяти экипированных вооруженных ОМОНовцев, не торопясь, шел по деревенской улице, внимательно осматривая дома, строения, заборы, столбы электропередачи. Все было без видимых повреждений — только снег с крыш попадал.

Одно из двух: либо все правильно было построено, либо ударная волна прошла в стороне от деревни. Так как на улице никого не было, старший опер Блинов решил зайти в один из домов, чтобы поговорить с местными жителями. Он стал внимательно смотреть на печные трубы и следы на снегу возле калиток. В центре деревни Блинов остановился у рубленного из толстых кедровых бревен дома с большими высокими окнами — он увидел, что из трубы поднимается даже не дым — печь уже прогорела, а теплая струя воздуха.

— Вы здесь меня подождите, — сказал бойцам поддержки старший опер и, не снимая с плеча карабин, через незапертую калитку вошел во двор. На крыльце он громко постучал ногами, сбивая снег и предупреждая хозяев, потом костяшками пальцев постучал в толстую деревянную дверь. Дверь приоткрылась, в проем выглянула женщина в большом платке на плечах:

— Заходите, открыто.

Блинов хотел снять карабин с плеча, чтобы не зацепиться стволом за верхний косяк, но прикинув, понял, что дверь достаточно высокая, чтобы он мог пройти вместе с карабином.

Женщина в платке отступила в глубь коридора:

— Осторожно, не наступите, у нас тут маленькая, — она указала на серого щенка, еле стоявшего на неокрепших лапах, но у которого шерсть на загривке встала дыбом.

— Здравствуйте, мне бы с кем-нибудь поговорить. Я старший оперуполномоченный уголовного розыска Блинов.

— Клава, кто там? — раздался женский голос из комнаты.

— Говорит, Блинов, с уголовного розыска.

— Интересно. Клава, проводи его на кухню, я сейчас.

Держась за бок, седая женщина медленно вошла на кухню.

— Говорила тебе, что нужно волосы мне покрасить? А ты: да кто придет в нашу глухомань? — через силу улыбнулась женщина. — Я Вовкина мать, он мне рассказывал про вас.

— Правда? А где он?

— Там, где и все деревенские, в тайге — защищать от китайцев пошли. И я бы, если бы не болела, пошла, и Клава, если бы не ухаживать за мной немощной.

Услышав ответ про Вовку, Блинов облегченно выдохнул.

— А где, в каком месте? А то я напросился к нему на охоту.

— Ну если бы на часок пораньше — туда поехали Гришка с Мергеном и наша фельдшерица Любаша. А пешком далеко, не зная, и заплутать в тайге можно. В общем, напрямки километров тридцать-сорок: до подножия Большого хребта — пятнадцать и по тайге — пятнадцать-двадцать. Какой тропой идти. Да вы раздевайтесь. Клава, покорми человека.

— Я не один. Нас целая орава.

— Всех накормим, зови.

Блинов вышел на улицу, набрал номер телефона.

«Нет сети» — высветилось на экране. Рацией он воспользоваться не мог — ему нужен был звонок в Москву.

13

На следующий день к обеду к большому шатру Торбы подъехал на служебном «уазике» районный прокурор, а через полчаса колонна из двух автобусов бойцов Росгвардии, которую возглавлял бронетранспортер. По приказу Торбы прямо на улице были накрыты длинные столы, сбитые наспех из неструганых досок: на целлофановую пленку поставили бутерброды на одноразовых тарелках, одноразовые стаканчики, десять бутылок водки, большие пластмассовые бутылки с пивом и минеральной водой.

— Подходите, бойцы, подкрепитесь, выпейте по сто грамм наркомовских, а чуть попозже подъедет полевая кухня — похлебаете горячего, — пригласил к столу Торба.

— Отставить, — приказал командир росгвардейцев. — Спиртное не употреблять — бутерброды съесть можно.

Торба завел в шатер районного прокурора и командира росгвардейцев, разлил в стаканы виски:

— Ну, для сугреву!

После обеда к Лукичу, Семену, Ламе и Вовке, наблюдавшим из укрытия в бинокли за происходящим по ту сторону Сухого лога, подошли Гришка, Мерген и Любаша. У Гришки был охотничий карабин, у Мергена гладкоствольное ружье, у Любаши через плечо была перекинута сумка с красным крестом, в которой находились медикаменты.

Лукич, увидев Любашу, недовольно крякнул, но говорить ничего не стал.

— Эки, — поприветствовал своего внука Лама. — Зачем ты это старое ружье притащил — оно стреляет максимум на сто метров.

— А как я без ружья в тайгу? — задал вопрос Мерген.

— Ладно, — улыбнулся Семен. — Пусть подносит патроны.

Лукич без улыбки посмотрел на Семена.

— Судя по тому, что ты, Гришка, молчишь — дозвониться до моего старшого ты не смог, — сказал он.

— Не смог. Ездил на бугор, что у моста, вызов идет, но никто не отвечает. Да, когда стоял на бугре, вижу, едет в нашу сторону «уазик» и автобус «пазик». Глянул в бинокль — надпись «Росгвардия». Тут гул подземный пошел, а потом как долбанет. Мост рухнул в ручку. Эти остановились, а я в деревню. Клавку оставили ухаживать за Татьяной, а мы к вам.

— Эти? — Лукич показал рукой.

Гришка посмотрел в бинокль.

— В такой же форме.

— У нас тоже был небольшой толчок, — задумчиво произнес Лукич.