Под созвездием змееносца

— Торин… Вы знаете, с ним лучше быть аккуратнее. У себя на работе он в первую очередь учёный, а теперь и руководитель. Но как только оказывается вне стен школы, его как будто подменяют. Он легко увлекается женщинами и, конечно, добивается взаимности. Но его чувства остывают так же быстро, как вспыхивают. У Торина одна любовь — его работа,

он позволяет себе ей изменять, но не более того. Понимаете меня?

— В данном случае его искренней любви к работе ничего не угрожает. Чары вашего брата на меня не действуют, но спасибо за предупреждение. Я рада, что судьба свела меня с вами, Нори. Удивительно, даже не думала, что у Дамира настолько молодая мама. Да и узнав,

что Катарина его бабушка, я тоже удивилась. Магия?

— Безусловно, это именно влияние силы, что питает наши тела. Илария, я бы хотела пригласить вас в гости, если не возражаете. Не поймите меня превратно, но у меня никогда не было дочери, с которой можно было бы поболтать, да и с подругами как-то не сложилось. Обо мне отзываются не иначе, как сухая Нори, но, оказывается, это так приятно, просто говорить

с человеком, которому не приходится скрывать своё презрение к твоей работе.

Улыбка женщины была немного извинительной, но искренней, а подруг у меня тоже на новом месте не было, так зачем отказываться?!

— Я буду рада, Нори.

Со стороны вроде бы переставших пререкаться Катарины и Торина раздались новые странные звуки. Как выяснилось, когда мы с некроманткой обернулись, это бабушка бурно выражала радость по поводу появления внука и, буквально, зацеловывала оторопевшего Дамира. Похоже, он несколько отвык от подобных проявлений родственных чувств, но мужественно терпел и сносил всё молча. Выглядел он ещё не совсем здоровым, но была

бледность ушла, а глаза стали прежними.

Излив свою любовь на внука в полной мере или просто утомившись, Катарина пригласила

всех пройти в столовую. Ох, уж эти мне богачи! И как Дамир жил в своём, как теперь я понимаю, совсем крохотном по сравнению с этим, домом на болоте, привыкнув к роскоши и постоянному угодливому вниманию слуг, не представляю. И вроде бы он даже не особенно страдал по этому поводу, но может, характер у него именно от суровых бытовых условий и портился. На меня он покосился, но даже не поздоровался, впрочем, ничего обидного я в его

поведении не узрела — виделись и не прощались, так чего уж разводить церемонии?

Как ни пыталась мать семейства усадить нас рядом, Дамир отстоял своё право сидеть тем, где ему удобнее. В итоге, за мной ухаживал, во всех смыслах этого слова, общительный Торин. Надо же, какие разные люди при всей внешней схожести, оказались! Дядя во мне не будил никаких чувств, даже отдалённо приближенных к тем, которые просыпались, стоило нам с Дамиром встретиться взглядами, хотя, несомненно, старался. Да, наблюдая за тренировкой ректора Высшей школы, я вполне себе реагировала, но только потому, что приняла его за племянника. А это значит лишь то, что все мои чувства живут исключительно в голове, а вовсе даже и не сердце. Почему они там появились, боюсь, уже не узнать, но зато можно, если не избавиться от досадной зависимости, то задвинуть всякие глупости подальше,

заняв довольное обширное пустое место в голове полезными знаниями.

В целом, ужин прошёл в довольно дружелюбной обстановке. Катарина не приставала к детям и внуку со своими планами, не пытала меня вопросами, поскольку я ничего о себе не знала. Поэтому, мне даже понравилось проводить время с семействами Щепар и Милл, когда они ведут себя как вполне обычные люди. И я не отказалась бы ужинать в такой компании

каждый день, если бы не имела других планов. А всё потому, что обсуждать важные вопросы во время еды у них было не принято, и эта практика меня вполне устраивала. Но после того, как мы доели десерт, я осознала, что приняла правильное решение — покинуть этот дом как можно быстрее. Дамир увёл Катарину и мать обсудить дела в кабинет, а мне пришлось терпеть общество Торина, решившего, что я «подарок судьбы, которая привела меня к нему столь сложным путём, используя племянника Дамира». Видимо, мамаша его не просветила относительно своих планов на меня, и, надо же, я об этом даже пожалела в какой-то момент! Меня спасло только то, что в Торине заговорил маг, помнивший о плохом самочувствии «подарка» ещё не так давно. Поэтому, когда я вскользь упомянула о небольшой слабости, он посерьёзнел, снял с лица маску улыбчивого дамского угодника и приказал слугам проводить меня в комнату, где сразу уложить в постель. Потом он, правда, не сдержался и предложил свою помощь. И я, вероятно, слишком резко оказалась, поскольку Торин ещё и извинился в итоге. Может, он и не так уж плох, каким кажется, но точно нравится мне меньше, чем даже

его племянник.

ГЛАВА 21

Отложив побег на некоторое время, я всё же поступила очень мудро. Во-первых,