Читаем Под тенью века. С. Н. Дурылин в воспоминаниях, письмах, документах полностью

Помню, однажды поздно вечером после двух прочитанных лекций Сергея Николаевича попросили, от имени Ленинского комсомола, выступить на собрании молодежи в Доме ученых и рассказать что-нибудь о прошлом русского и украинского театров. Несмотря на сильную усталость, он охотно согласился и выступил с большим успехом. Молодежь он любил, и она отвечала ему взаимностью.

* * *

Не ограничиваясь предстоящей работой в архиве Театрального музея, собираясь в Киев, Сергей Николаевич снова подумал о художниках. В Союзе художников Украины он прочел вторую, превосходную, лекцию о том, «Как М. В. Нестеров работал над советскими портретами». Мало того, что подготовил и блестяще прочел интереснейший доклад, но привез с собой несколько десятков прекрасных фотографий и несколько оригинальных зарисовок Нестерова, чтобы полнее познакомить слушателей — музейных работников и художников — с творческими приемами своего большого друга и большого художника.

При страшном уплотнении рабочего дня Сергей Николаевич нашел время побывать в Софийском соборе и подняться на «леса», чтобы лучше разглядеть недавно промытые, древние византийские мозаики, поразившие его своей красотой и монументальностью. <…>

* * *

В Москве Сергей Николаевич сразу попал в деловой водоворот различных заседаний, слушаний защит диссертаций. «Все заседаем, заседаем, и все эти диссертации — увы, защищаются, но не издаются. Это все — наподобие белки в колесе…» (8/6.1952 г.). Закончив большую книгу о Марии Николаевне Ермоловой, он сообщил мне, что «16 <июля> на могиле Ермоловой, под дождем, собрались кое-кто из Малого театра, Театрального общества, актеры и старые люди, любящие Ермолову. Я говорил от Академии наук и вместо венка возложил на могилу свою книгу, передав ее Малому театру».

* * *

А работа над новой книгой о М. К. Заньковецкой влекла его на Украину. «Я полностью поглощен работой над Заньковецкой, а это так трудно, надо бы писать одновременно и в Киеве и в Москве! Одной рукой в Киеве, другой в Москве, или, точнее, нужно 2 правые руки — одну в Киеве, другую в Москве, вот тогда бы вышло что-нибудь путное!» (30 августа 1953 г.).

Вышло более чем «путное» — вышел солидный труд о великой украинской артистке.

«Заньковецкая вся теперь в Киеве, в издательстве. Какова будет ее судьба?» — задает он вопрос самому себе 15 января, а 31 марта неожиданно сообщает, что на 15 апреля 1954 года в Институте искусствоведения, фольклора и этнографии Академии наук УССР назначен его доклад на тему «К истории русско-украинских театральных связей». Тема доклада была приурочена к торжественному заседанию, посвященному историческому событию — 300-летию воссоединения Украины с Россией. <…>

* * *

<…> Академия наук УССР и Украинское театральное товарищество пригласили опять принять участие в их объединенной сессии, посвященной 20-летию со дня смерти великой украинской артистки Марии Константиновны Заньковецкой. <…> Чествование памяти великой украинской артистки, которую Сергей Николаевич видел на сцене несколько раз и так высоко ценил ее выдающийся талант, не ограничилось одним Киевом.

В числе делегатов от разных театральных организаций и деятелей, как делегат Всероссийского театрального общества, он поехал на родину Марии Константиновны, в Нежин и село Заньки, где прочел интересный доклад, умело связав ее славное имя с именем Николая Васильевича Гоголя.

На следующий день поехал во Львов, где его давно хотели видеть и слышать работники местных театров. Пробыл в этом историческом городе два дня, в течение которых прочел пять лекций!

Очень интересно и живо рассказал мне об этих поездках во время стоянки в Киеве прямого поезда: Чоп — Москва. С восхищением говорил о львовских памятниках старины в музее, «где есть Тинторетто, Гойя и прелестный Ян Станиславский, друг Нестерова…». <…>

Условились на прощание встретиться в Москве в начале будущего, 1955 года, перед предполагаемой пятой поездкой Сергея Николаевича в Киев… но жизнь его прервалась внезапно, в 4 часа утра 14 декабря 1954 года. <…>

Николай Прахов. Киев. 5/П-1955

Тернюк Петр Иванович[498]

Тернюк Петр Иванович (1908–1982) — искусствовед, переводчик, историк театра, журналист, педагог. Преподавал в Киевском театральном институте. Перевел на украинский язык «Собор Парижской Богоматери» В. Гюго и более сорока пьес разных авторов. Научный редактор и автор вступительной статьи к книге С. Н. Дурылина «Мария Заньковецкая».


Об авторе и его книге

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары