Под тенью века. С. Н. Дурылин в воспоминаниях, письмах, документах

В конце 40-х годов С. Н. Дурылин охотно отозвался на просьбу составителей сборника «Венок воспоминаний о Заньковецкой» («Вiнок спогадiв про Заньковецьку») принять в нем участие. Сергей Николаевич, по своему обыкновению, начал тщательно и кропотливо собирать, отбирать и копировать архивные документы, делать выписки из периодики, встречаться или списываться с близкими и друзьями артистки, с ее соратниками, современниками-зрителями. Статья была помещена в сборнике, вышедшем в 1950 году. Как всегда, собирая материал, Сергей Николаевич увлекся и накопил его значительно больше, чем было нужно для заказанной статьи, но еще недостаточно для создания книги о Заньковецкой, которая уже зародилась в его уме. <…>

В 1952 году Сергей Николаевич с помощью Ирины Алексеевны усилил и расширил дополнительный сбор архивных материалов. <…> В конце 1953 — начале 1954 года рукопись была завершена и принята к изданию в украинском издательстве «Мистецтво».

Мне и Петру Петровичу Нестеровскому посчастливилось. Мы не только читали опубликованные в различных изданиях труды С. Н. Дурылина, не только слушали его глубокосодержательные лекции и доклады, выступления с открытыми рецензиями, а долгое время с ним лично общались и совместно работали: я — как переводчик его рукописи о Заньковецкой на украинский язык, а Петр Петрович — как редактор этого издания.

Общение с Сергеем Николаевичем приносило нам радость не только просто человеческую, но и радость познания. При всей мягкости характера Сергея Николаевича, он был очень принципиальным и требовательным. Я могу присоединиться к словам Ирины Алексеевны, что Сергей Николаевич действительно знал украинский язык и говорил на нем, пусть с небольшим русским акцентом, но грамматически правильно, и владел большим словарным запасом.

Вступительную беседу со мной, после того как нас познакомили и мы договорились о сотрудничестве, он начал так: «Только я вас очень прошу, поменьше иностранщины в лексике. Я лично стараюсь ее избегать, ибо считаю, что великие русский и украинский языки настолько богаты и образны, что ими можно передать любую мысль, любое чувство, не прибегая к помощи иностранщины».

Не могу не вспомнить и другой принципиальной установки С. Н. Дурылина, хотя и не имеющей прямого отношения к книге, а относящейся к его статье о Заньковецкой, готовящейся к печати в республиканском журнале «Мистецтво», где мне пришлось выступать в качестве ее редактора и переводчика. Эти установки хорошо характеризуют его как врага пышных и штампованных фраз и громких эпитетов. Он прислал свою статью в журнал под скромным названием «М. К. Заньковецкая». Зная, что готовящаяся к изданию книга будет озаглавлена почти так же, мы в редакции посоветовались и решили предложить автору назвать статью «Краса и гордость украинской сцены», на что получили такой недвузначный ответ: «Я не возражаю против заглавия статьи „Краса и гордость украинской сцены“, но думается: чем проще, тем лучше — например, „Великая украинская артистка“ или просто „М. К. Заньковецкая“. Ведь прекрасная простота была лучшим качеством таланта Марии Константиновны. Впрочем, не возражаю и против предлагаемого названия: оно говорит правду». Мы сохранили первое, авторское название. <…>

Последнюю верстку своей книги Сергей Николаевич Дурылин подписал к печати 3 августа 1954 года. А через три месяца, 14 декабря 1954 года, перестало биться его великое сердце.

Теперь, почти через тридцать лет, я вторично встретился с рукописью этой же книги ушедшего автора, так и не увидевшего ее отпечатанной, и по поручению издательства, как научный редактор, готовил ее к печати на русском языке. <…> Следует сказать и о том, что сохранившийся в Болшеве экземпляр рукописи — не тот, который был переведен и издан на украинском языке в 1955 году, получив одобрение С. Н. Дурылина. Судя по сделанной на нем надписи, это «рабочий экземпляр», просмотренный В. Д. Кузьминой. Таким образом, первое, что пришлось сделать, это сверить рукопись с вышедшей книгой и восстановить все недостающие страницы… <…>

Сергей Николаевич сам обладал <…> огромным талантом литературно воссоздавать, в данном случае сценические творения Заньковецкой, с таким вдохновением, с такой точностью, такими тонкими деталями, мельчайшими актерскими нюансировками, что часто читающий ощущает себя не читателем, а зрителем, смотрящим на сцену. <…>

<…> Так случилось, что два фундаментальных исследования С. Н. Дурылина о двух гениальных Мариях — Марии Николаевне Ермоловой и Марии Константиновне Заньковецкой — стали как бы итогом всего его жизненного, творческого и научного пути.

Последние годы

Монах Варфоломей (Чернышев)