Под зелененьким кусточком

– Какой точно срок поставил гинеколог? – прозвучал уж слишком строго отцовский вопрос. Ему теперь и самому было «не по себе» от колебаний дочери. «Или туда, или уж сюда», – конечная точка облегчила бы всем жизнь.

– Десять недель, папа. Еще подумаю до пятницы, в пятницу решу точно, обещаю. Деньги лежат, пап. Ты не переживай, я их не потратила, – попыталась она успокоить отца, «если конечно он переживал за деньги». Перед этим, на аборт деньги ей дала мать, но она их растранжирила. Просто получилось так. «Захотелось что-то купить себе, и она их истратила, ни о чем не думая».

– Да хоть потрать, мне не жалко, жалко тебя, что никак не определишься. Мою точку зрения ты знаешь. Тем более, что срок уже немаленький! – напрягся Иван, поморщившись в строгости.

Согласна, к пятнице неукоснительно, – заверила его дочь, кручинясь. Чувство любви с каждым днем сильнее прибывало у нее к плоду, и в этот же плоскости жутко отвергалось из-за отрешения и предательства со стороны бывшего ее парня.

И тем не менее, тяжелое пятничное утро спроваживало Аню до клиники. Моросящий дождь обжигал ей лицо, и ей казалось, что все прохожие смотрят на нее осуждающе-гневно. Клиника находилась через одну остановку на метро, которую ей порекомендовала подруга, где аборт делала какая-то ее некая родственница, (мать, улетев в тур и клинику не смогла ей подыскать), рассказывая об этом, она примитивно посвятила Аню в процесс, да столь обыденном языком, будто в магазин сходить:

– Приедешь, скажешь, что на аборт. Заполнишь анкету. Оплатишь. Сделают узи, возьмут кровь, подождешь своей очереди. Переведут в палату, снова ждешь, когда за тобой придут. Сделают укол, после которого ты ничего не почувствуешь. Дело сделано, гуляй смело!

Сердце Ани всю дорогу бешено колотилось, а как вошла в клинику и увидела череду женщин разного возраста, еще сильнее затрясло ее, залихорадило.

– Мне на аборт, – еле слышно проговорила она девушке за стойкой.

– Бахилы одели? – первым делом спросила та.

– Бахилы? – посмотрела Анька на свои ноги, – простите, сейчас одену.

Ее природная скромность затмевала любое проявление смелости. Приходилось проявлять волю, чтобы идти к намеченной цели.

Заполнив анкету и заплатив, она заняла длинную очередь на узи, удивляясь про себя, «до чего же много женщин полны отчаянного шага». Но лица их мертвецки спокойны. «Неужели не мучает совесть, не одолевают сомнения?» Среди них и ей отчего-то спокойней стало. «Не одна она такая, которая глупость сотворила в ложной, притворной любви», а сердце тихонечко напевало музыкальное, вечное, настоящее. И узист всколыхнул в ней знойность чувств, пробормотав что-то про «здоровый плод по сроку».

Кровь, из пальца, из вены в процедурном кабинете еще быстрее сдавали, до полного исчезновения хвоста. Далее она два битых часа сидела в общем коридоре, ожидая перевода в палату, обливаясь до изнурения холодным потом.

– Лопатина Анна Ивановна! – вызвали ее. Тут Анькино сердце содрогнулось, тело затряслось уже леденящей дрожью. Она поднялась и направилась за медицинской сестрой.

– Проходите, вот тут ваша койка, – вскинула медсестра рукою налево. – Переодевайтесь в нашу сорочку и ждите, за вами придут, – тактично проговорила молодая девушка, слабо улыбаясь. Лицо медицинской сестры – гладкое, без тревог, светилось отблеском обходительности. А Аню непредсказуемо передернуло от здешней гнилой милости. «Работать запросто там, где детей выскабливают каждый день».

Следом, в палату, пригласили еще одну женщину. Аня чуткими глазами прошлась по ней взглядом. «Повзрослей ее, лет на десять, и в глазах у этой женщины, почему-то тень сожаления».

Сама женщина не особо обращала на Аню внимание. Переоделась неустрашимо, легла под одеяло. Анька же медлила, тянула с переодеванием, пытаясь сосредоточенно обратиться к себе внутренним взором, до сих пор неуверенная, правильно ли поступает?

– Ты чего не переодеваешься? – спросила ее женщина, глядя, как молодая девчонка, сидит, не телепается. – Сначала ты, потом я за тобой.

– Сейчас переоденусь, – робко ответила Аня, продолжая морозить время.

– А я вот, вынуждена сделать аборт, – жалобно произнесла женщина, – плод перестал развиваться. – Обидно, но ничего, – не отступалась она волей, – через полгода обязательно все получится. – А ты чего?

Анька побледнела жилами – «плод по сроку» «Оказывается – причины разные бывают у женщин, что заставляют их стягиваться одну в клинику». «А на самом деле, я-то тут что забыла?» «Плод по сроку, плод по сроку» …

– Лопатина! – зашел крупный медбрат с двумя подбородками, с открытым забралом.

– Я! – неприметно указала на себя Аня, почувствовав ужас.

– Чего не переоделась до сих пор? Две минуты даю! – крякнул он огрубевшим голосом.

Анька неохотно подчинилась, сняла кофту, одела одноразовую стерильную рубашку, расстегнула под ней лифчик, стащила его через плечи.

– Все сняла? – давил медбрат нетерпеливо. – Трусы снимай и пошли!

– Трусы? – отшатнулась она, обмерев.

– Да, в трусах аборт не делаем! – с дерзостью опошлился мужчина, с самонадеянной ухмылкой.