Подарок из страны специй

– Солнышко мое, ты ни о чем не думай! – успокаивала ее Лидка. – Жизнь ведь разная, она и течет, и подтекает, по-всякому бывает… Но у нас знаешь какая сильная кровь по женской линии? Мы все живучие, долгоиграющие! Гены пальцем не размажешь! У бабушки моей шестеро детей было! Нас у мамы четверо. А я, дура, одну только девку родила, зато какую! – Лидка с любовью посмотрела на Алену, заваривающую Робочке чай со слоном. – Все на сцене задницей вертела да в канканах ноги задирала, не до детей было! Все думала: успею, успею… Вот и не случилось успеть-то. Борис ушел, а потом и война началась. Вот так, планы, видишь ли, настроила. Человек полагает, а Бог располагает. Это я тебе эскизно говорю. Зато у сестры моей, у Иды-то, ты знаешь, четверо по лавкам, прямо как у мамы. Я б тоже нарожала, если б в танцовщицы не пошла. Так что ни о чем не волнуйся, все у тебя со временем будет, ты ж девчонка совсем, вся жизнь впереди, грех жаловаться! Дам тебе совет. – Бабушка тщательно разгладила перед собой подлинявшую скатерку, собрав со стола в ладонь хлебные крошки, как она всегда это делала. – Не сиди и не жди ничего, в нескончаемых ожиданиях душа черствеет, живи себе в радость! Если будешь об этом думать до потери сознательности, то пиши пропало. Знаю, что тебе сейчас тяжело, а если тяжело, то двигайся мелкими перебежками, меня так еще моя бабушка учила.

– Как это? – удивленно спросила Катя.

– Двигайся маленькими шажками, главное, двигайся, совсем по чуть-чуть, как малыш, учащийся ходить. На большое пока не замахивайся и планы не строй, а каждый день делай простую будничную работу. Не дyмaй дaже о том, что может быть зaвтpa. Сходи в магазин, погуляй с Бонькой, книжку полистай, купи чего-нибудь, мужу обед приготовь, вот так, мелкими перебежками. И ты снова впишешься в орбиту, ты снова начнешь замечать хорошее, ты сама не заметишь, как шаги станут крепче и шире. И все само придет, как настанет срок. Вот увидишь, как только ты отпустишь голову, все зайдет куда надо! Обещаю!

Лидкин юбилей

Лидка знала, что говорила. Она уже подбиралась к своему большому юбилею – восемьдесят должно было исполниться в 1983-м, совсем скоро. Но никакие итоги она подводить не собиралась: все так же порхала по театрам и балетным конкурсам, все так же кокетничала с молодыми мужчинами, ждала писем от своего прекрасного дружка Левочки Розенталя, который уехал на ПМЖ и осел наконец в Нормандии, во Франции, курила, пила горячительное и играла в карты на деньги с оставшимися подругами. Она обладала удивительной женской магией и даже в этом возрасте лучилась невозможным обаянием. Несмотря на то что биографию она прошла сложную, совсем не зачерствела и оставалась открытой, всегда широко и лучезарно улыбаясь. Лидка считала, что удовольствие надо получать в любой ситуации и несмотря ни на что, иначе зачем тогда вообще рождаться на этот свет? Ее глаза, до сих пор не поменявшие цвет и опасно поблескивающие эльфийским зеленым огнем, даже в ее возрасте все еще чего-то ждали от этой жизни. Вокруг нее до сих пор вился ее старинный гражданский муж Анатолий, который звался не иначе как Принц Мудило и был на пятнадцать лет ее младше. Теперь он исполнял в семье Крещенских многочисленные хозяйственные функции, давным-давно покинув пост мужа, и, конечно же, не по своей инициативе. Превратился в эдакого порученца – что-то починить-приладить, привезти-увезти, договориться с рабочими, если намечался ремонт, а главное, настроить раз в месяц рояль, ведь Толя был профессиональным настройщиком, а рояль гости пользовали чуть ли не каждый день. Толя с легкой Лидкиной руки добавлял, несомненно, в ее будни какой-то стержень, без которого, возможно, она давно была бы другой, не хуже и не лучше, но другой, не такой привлекательной, может, не такой идеальной и не настолько живой для своих серьезных лет. Лидка была все еще на плаву, и не только на плаву, а легко могла бы дать фору обычным зрелым теткам. Поэтому уж в чем в чем, а в женских проблемах бабушка разбиралась прекрасно. Сказала, все будет – значит, будет! Сказала, не ждать, а расслабиться – значит, не ждать!

И расслабиться.

Чтобы полностью расслабиться, Катя похаживала к профессору Боку, другу Крещенских, прекрасному гинекологу, который никак не находил в девочке ни изъянов, ни беременности и каждый раз отпускал с богом. Дементия на всякий случай Катя тоже затаскивала к врачу, хоть он всегда и упирался, но она обычно добивалась своего: сходи, мол, и сходи для моего спокойствия. И все, и о детях старалась больше не думать до какого-то неопределенного следующего раза – все ж нормально.

Одна Алена все-таки не могла успокоиться, виду не подавала, но очень за дочку волновалась – почти пять лет после того выкидыша, а даже намека на беременность нет. Объяснения Бока, что все нормально, она не очень-то принимала. Позвонила ему как-то вечерком, когда все домашние были при делах – Лидка на очередном балете с подругами, Робочка болел за футбол по телевизору, а Лиска так вообще уже спала. Бок вечерами был нетороплив и словоохотлив.