Подлинные анекдоты из жизни Петра Великого слышанные от знатных особ в Москве и Санкт-Петербурге

В числе зачинщиков злодейскаго заговора того, которые содержались уже в том же монастыре под стражею, находились три родные брата. Престарелая мать их узнав о близкой казни всех их, решилась просить Государя об их помиловании. С сим намерением дождавшись выхода Государева в церковь, упала она к ногам его и с слезным рыданием молила о помиловании их, представляя, что она умрет без них в нужде и голодною смертью, вопия: «Кто будет меня кормить? Кто старость мою призрит, надежа-государь, когда я бедная остануся без них?» и проч. Молодой монарх, выслушав терпеливо все это и узнав, кто эти дети её, сказал ей: «Я простить их не могу, не нарушив справедливости и своей должности; они, забыв страх Божий и свое крестное целование, восстали на меня, законного своего Государя, а следовательно и на все отечество, которого спокойствие дороже мне и самой жизни моей». Он винил также и самую ее, что она конечно; не пеклась об укоренении из детства в сердца их страха Божия, и как видно потворством своим избаловала, и тем к злодействам им повод подала. С сим словом оставил ее Государь.

Старуха, дождавшись выхода его величества из церкви, снова пала пред ним, и проливая слезы, вопияла: «Прости, надежда-государь! прости преступных детей моих; и ради Господа Бога, Пречистой Богоматери и святых чудотворцев Сергия и Никона, даруй им жизнь. Снисходительнейший государь, все выслушав, велел ей встать и говорил: Слушай, старуха! ежели Бог поставил меня царем, и вручил мне меч правосудия, для охранения спокойствия общего; то не прогневлю ли я Его, спасая врагов оного? И не навлеку ли тем и на себя, подобно Саулу, гнева его, и от потомства проклятия? Я сам плачу с тобою о пролитии крови злодеев, но должность превозмогает сожаление; и так должны дети твои, яко злодеи и злодеи нераскаянные, умереть, – поелику были уже они участниками и первого бунта и многой неповинной крови пролития, но обстоятельствами времен спаслись от заслуженной ими казни.

Мать, бросившись к ногам государевым и обливая их слезами, молила о помиловании по крайней мере хотя бы одного из них, которой бы закрыть мог очи ей и похоронить ее. Государь, тронутый наконец жалостью, сказал: «Ну что делать? Я даю тебе одного, выбери сама из них, кого ты более любишь»; и обратившись к сопровождающим его сказал: отведите ее к ним в тюрьму; пусть она изберет одного из трех преступных детей своих, и выпустите его с нею из монастыря.

Печальная мать, приведенная к ним, бросилась на шею сперва к старшему, и в положении таком пробыла около четверти часа; потом к среднему, и подобно же обняв его, рыдала, не произнося ни одного слова, напоследок же меньшему; и таким образом долго колебалась, которого бы из них избрать. Наконец будучи понуждаема решишься, избрала меньшего; и тогда же была с ним выпущена из темницы.

Но сей избавленный от казни злодей, идя с матерью из монастыря, в самых святых воротах, споткнувшись, упал навзничь, разбил себе темя и тот же час испустил дух. О сем было донесено Государю, и его величестшво, ужаснувшись суда Божия, не попустившего злодею остаться в живых, пал на колени пред образом Спасителя, и с умиленною душею молил, да отпустит ему согрешение, нарушением правосудия, от него, ему вверенного, им учиненное. Потом встав и обратясь к предстоящим, сказал: «Я согрешил, яко человек, простив из жалости злодея, недостойного жизни: но суд Божий решил иначе, не попустив остаться ему живу, и сие пребудет всегдашним мне наставлением, не прощать злодеев, вредных обществу. Страшитесь, – заключил молодой Государь, – преступники нераскаянные, строгости правосудия, вверенного мне». После сего осужденные судом злодеи были казнены.[144]

5. Отказ отцов от посылки детей своих в чужие земли для учения

Мы видели, что молодой Государь, пылая, так сказать, желанием насадить в подданных своих всякое познание, предпринял послать многих детей знатного своего дворянства в чужие земли для учения, и объявил о том отцам их. Некоторые из них повиновались тому в молчании, не смея противоречить молодому и горячему Монарху; но многие осмелились отсоветовать ему оное, говоря между прочим: «Где нашим ребятам спознать заморские хитрости! Их разума на то не станет, и потому понапрасну только великой кошт издержан будет.»

Сколь сие отрицание и упорство было чувствительно младому Государю, об этом уже сказано в своем месте; а здесь поместим на грубея оные слова увещательную речь Государеву, сохраненную нам преданием.