Подлинные анекдоты из жизни Петра Великого слышанные от знатных особ в Москве и Санкт-Петербурге

Таковое великодушнейшее снисхождение Самодержца приводило в радостное, так сказать волнение охладевшую кровь больного, и служило для него целительнейшим бальзамом, который тем большее производил над ним действие, что Монарх присылал к больному, хотя б он был матрос, солдат или самый беднейший из граждан, ежедневно наведываться о состоянии его; и присланный, в таком случае, обыкновенно говаривал, что государь прислал ему здоровье, и проч. Ежели жё кто из них был беден, то сопровождал оное денежною помощью, присылкою к нему своего лекаря и безденежным отпуском лекарств.

Особа и передавшая нам сие, бывшая неоднократным свидетелем такового благочестивого действия и посещения Государева, уверяла меня, что редкий из сих больных не выздоравливал, и везде даже народ верил тому, и обыкновенно говаривали тогда о таком больном, котораго посещал монарх: он не умрет: государь его посещал.[153]

1З. О розыске одного знатнаго боярина, и о приходе в застенок Патриарха с иконою

Мы выше упомянули, что суеверие царицы, его супруги, способствовало заключению её в монастырь; а сей Анекдот покажет нам и другую причину, много тому же способствовавшую.

Родственник сей царицы, Боярин… имел отчину в смежности с деревнями, принадлежавшими Московскому Архангельскому Собору. Крестьяне его, испотворованные, так сказать, господином своим, всегда обижали Соборных, по какой причине нередкия происходили между ними ссоры; и жалобы последних не были внимаемы. Однажды по случившемуся спору в земле, боярин, или не войдя в разбирательство сих споров и ссор, или, что вероятнее, обманутый управителем своим, насказавшим ему об озорничестве якобы соборных крестьян, в надежде на знатность свою, дал письменное повеление управителю своему, в в случае сопротивления соборных крестьян, бить их до смерти. Уполномоченный таким образом управитель еще более стал притеснять Соборных, и от сего произошла драка, и крестьяне первого, будучи сильнее последних, убили на месте побоища до смерти десять человек Соборных.

А как в сие самое время прибыл монарх в Москву из первого своего в чужие края путешествия, и соборяне ведая, что Государь, по сохраняемому им благоговейному почитанию к памяти родителя своего, прибудет в Собор, для поклонения гробу его и совершения по нем панихиды, заготовили челобитную, в намерении положить тогда оную на гробе Царском, и тела убитых крестьян повелели привезти в Москву. В самом деле монарх прибыл в Собор, и по отслушании панихиды, по обыкновению пришел ко гробу родительскому для поклонения оному, усмотрел на нем бумагу, и спросил у протопопа: «Что это за бумага?» «Отец твой, – ответствовал Протопоп, – просит тебя великий государь, защитить от обид соборную церковь. Боярин твой убивает до смерти крестьян, принадлежащих оной, и суда на него нет». Монарх берет бумагу и прочитывает. Доказательства в оной насилия боярского были описаны ясно; они вь оной ссылались на самое письмо его, в коем он повелевал управителю своему бить до смерти в его Голову, и с коего приложена была и копия, которую они достали. Между же тем, в продолжение панихиды, и самые тела были подвезены к собору, дабы Государь, по выходе из оного, мог сам их увидеть. Излишне упоминать, сколь таковое насилие и убийство, должны были прогневать его, особенно в такое время, когда происходили розыски и казни бунтовавшим стрельцам, и когда, по следствиям открывались тайные оных единомышленники и из знатных. Государь выходит из собора! Протопоп указывает его величеству на тела убитых по приказу боярскому и монарх зрелищем сим еще более раздражается. Он не отлагает времени на расследование такого дела, которое ясное имеешь уже о себе доказательство; и повелевает тот же час послать в волость боярскую, поскольку в не дальнем была она от Москвы расстоянии, и привезти управителя того со всеми его бумагами и шествует прямо в Константиновскую башню, в которой производились розыски, приказав туда же привести и Боярина, на которого пришли до него жалобы. А поскольку обо всём происходившем в соборе уже дано было знать виноватому, то успел он между тем увидеться с Патриархом, и убедить его о предстательстве за себя у Государя. Наконец приведен был в башню оную сей несчастный. Гнев, с каковым спросил его Монарх, писал ли он такое письмо к управителю своему, привел его в замешательство; и он не мог от того отрешиться. После чего никто уже не смел заступаться за него; но Патриарх однако же принял сию смелость; он взял образ Богоматери, писаный святым Петром Митрополитом, и придя в башню оную, возопил: «Сама Владычица Небесная ходатайствующий за несчастного!»