Подмена

— Мой архонт… — мягко произнес Алево и сделал шаг в нашу сторону, но Грегордиан лишь повернул голову, бросив единственный «Заткнись!» взгляд, и блондин замер на месте.

Грегордиан тут же вернул мне весь поток своего почти удушающего внимания и взглянул так, будто надеялся прочитать ответ у меня на лице. Это сканирование длилось добрую минуту, а потом он так же порывисто, как и перемещался до этого, шагнул к моему шкафу с «игрушками». Ухватился за ручку и с оглушительным противным скрежетом просто оторвал дверцу. Та беззвучно упала ему под ноги на толстенный залитый кровью голубой ковер, и десятки лент рассыпались вокруг, словно стая неожиданно издохших ярких бабочек. Мгновение Грегордиан смотрел на них, будто считая или сверяя цвета, но затем снова развернулся ко мне. Вся его осанка как-то неуловимо изменилась, хотя выражение лица оставалось все таким же свирепым. И поэтому острие широкого ножа хоть и выплясывало в моей нетвердой руке, но по-прежнему указывало в район его сердца. Хотя кто сказал, что у этого жестокого ублюдка оно вообще есть! Словно и не замечая направленного на него оружия деспот приблизился вплотную. Еще считанные минуты назад я желала орать на него и бросить в лицо обвинение в том, до какой же степени мерзавцем и жестоким моральным уродом он является. В это мгновение я осознала, что, скорее всего, никакого разрешения на свободное использование меня в качестве секс-игрушки он не давал. Но это совсем не умаляло все остальные его грехи и мои обиды в целом. Прямо сейчас я жаждала причинить ему боль, хоть краткую и чисто физическую и быстро проходящую, чтобы отплатить за все мои страдания.

— Эдна, тебе лучше убрать это! — услышала я негромкий и как всегда лишенный эмоций голос Алево. — Поверь, нашему архонту не нравится, когда ему портят кожу.

— Я что, нуждаюсь в твоем заступничестве?! — рявкнул на него Грегордиан, удостоив опять лишь кратким гневным взглядом, и блондин, что-то едва слышно бормоча, отступил.

Плавным и при этом неуловимо стремительным движением деспот слегка отклонил мой клинок и тут же обхватил запястье, а, опустив вниз, просто развернул и потянул за собой. Не вынуждая бросить оружие, не выбивая его из рук… Просто взял меня и направился куда ему нужно, то есть прочь из моей разгромленной и окровавленной комнаты. И я, сама не знаю почему, последовала за ним, даже не пытаясь протестовать или спросить, куда он меня ведет. Может, я уже перешла все границы его терпения, и меня ждет наказание или та самая темница с цепями? Как бы там ни было, остаться в этом приюте рехнувшегося мясника, в который он превратил мою комнату, я точно не хотела. Когда мы вышли в коридор, подлой феи с копытами уже и след простыл. Один Лугус стоял вытянувшийся в струнку и с посеревшим лицом, явно ожидая чего-то ужасного.

— Разберись с этим! — негромко, но откровенно угрожающе произнес Грегордиан и швырнул ему в грудь тот самый пресловутый пучок лент. — Сделай быстро, или это сделаю я.

И по резко расширившимся зрачкам судорожно закивавшего брауни я поняла, что способ деспота однозначно не будет цивилизованным. Больше не оборачиваясь, Грегордиан повел меня дальше по коридору, и все любопытствующие, привлеченные шумом, и просто случайные прохожие принялись в панике убираться с нашей дороги. Ну, еще бы! Голый после обращения его злобнейшество архонт, с ног до головы покрытый кровью, тащит такую же полностью уделанную обнаженную меня неизвестно куда. Тут кто хочешь начал бы заикаться и постарался унести ноги, пока цел.

Только когда мы оказались перед дверью, ведущей из Фир Болга, и Грегордиан требовательно хлопнул по ней рукой, словно требуя, чтобы и неодушевленный предмет пошевеливался быстрее, я решилась заговорить с ним.

— Куда ты ведешь меня? — но получила в ответ только быстрый взгляд, который, мягко выражаясь, намекал на то, что к беседе он не расположен. Как будто обычно бывало иначе!

Но сейчас я была настроена выяснить хоть что-то. Достало меня уже продираться в местных дебрях почти наощупь!

— Я буду наказана? — Снова нет ответа.

Дверь распахнулась, и мы пошли по той самой прозрачной галерее к замку, что я рассмотрела с высоты. Внутреннее пространство мягко подсвечивалось, хотя я и не могла рассмотреть источника света. Темнота снаружи создавала эффект полной оторванности от внешнего мира. Только этот мерцающий тоннель и мы, стремительно шагавшие к его противоположному выходу. Снаружи, наверняка, то еще зрелище!

— Ты давал позволение другим…

— Нет! — ответ хлесткий и не оставляющий разночтений. — И не собирался. Больше никогда.