Подметный манифест

Обер-полицмейстеру было не до Дунькиных проказ, и он кратко внушил ей: сожитель госпожи Тарантеевой, кем бы он ни был, впутался в заговор, да такой, что по его милости придется теперь штурмовать обитель; кроме того, актерка, зимой пропавшая неведомо куда, статочно, была увезена в Санкт-Петербург, чтобы, подученная князем Гореловым, изобразить там некую высокопоставленную даму в маске, и за это актерство она сейчас может получить нож меж ребер и вечное упокоение в Яузе… Дунька, слушая, деловито кивала, и это Архарову понравилось - она запоминала доводы, которыми могла выманить глупую Маланью Григорьевну из театра, чтобы потом актерка дала в полицейской конторе замечательные показания. Опять же - Дунька даже не пыталась спросить, на каком основании Архаров приказывает ей исполнить свое опасное поручение.

Затем Ушаков и Дунька отправились выполнять приказание. Ушаков, заранее предупрежденный, отыскал знакомого извозчика, на которого можно было положиться, и они уехали в Лефортово.

Сейчас следовало отвезти Вареньку к Волконскому и отправляться с визитами по тем господам, чьи векселя отыскались в Кожевниках…

Архаров подошел к окошку. Вид у него был таков, что все в кабинете примолкли - и даже Тимофей, опять взявшийся за дверную ручку, встал в пень, не желая, чтобы заскрипели петли. Обер-полицмейстер явно собирался с духом, чтобы принять решение. И это ему с первой попытки не удалось.

- Тимофей, дождись драгун, пока ждешь - пусть тебе Яшка нарисует, где там что, - распорядился он. Умение рисовать план местности отличало многих шуров, как и умение запоминать подробности такого плана. Архаров знал, что где-то там за Сретенской обителью есть Рождественская, но о расположении обоих Кисельных переулков уже имел смутное понятие, а на Грачевке вовсе не бывал ни разу.

- Будет исполнено, ваша милость, - и Тимофей с превеликим облегчением покинул кабинет.

- Ну так едем, что ли, Николаша? - спросил Левушка.

- Да, Тучков. Сперва - к князю. Надобно доложить…

Чтобы сократить время визита, Левушку и Сашу Архаров оставил в карете. Выведя Вареньку, он предложил ей согнутую в локте правую руку (не сразу, правда - он целую вечность не сопровождал дам и позабыл, как это делается; опять же, не каждый день таскал дворянскую шпагу, которая может трагически запутаться в дамских юбках).

Варенька тоже не сразу продела свою тонкую белую ручку под локоть, и Архаров, постояв несколько, чтобы освоиться, прошел со своей дамой между пушек так, как ежели бы они были самым обычным украшением дома московского градоначальника, он же - главнокомандующий и генерал-губернатор.

В сенях толпились курьеры, драгунские офицеры, Архаров увидел даже знакомого по чумной осени врача. Перед ним расступались, он постарался как можно скорее выбраться с Варенькой из шумного сборища и повел ее наверх.

Волконский был взволновал необычайно. Разведчики доносили об отдельных отрядах бунтовщиков, вроде невеликих, но складывалась малоприятная картина - Пугачев шел к Москве разрозненными силами и по многим дорогам, это означало выигрыш в скорости марша. А обещанные государыней войска, в частности - егеря, были еще довольно далеко.

Явление Архарова с дамой его не удивило и не озадачило - не тем была занята голова, и даже если бы обер-полицмейстер вошел под руку с негусом абиссинском, князь, возможно, первые четверть часа просто не видел бы даже столь необычайного спутника.

Ему был нужен и важен лишь Архаров. Поэтому, махнув рукой секретарям и адьютантам, чтобы помолчали, он пошел навстречу, не здороваясь и протягивая исписанный лист дорогой плотной бумаги.

- Государыня изволила писать - он взял Курмыш и доподлинно движется сюда. Где семь полков, ею посланных - одному Господу ведомо, где гусар два эскадрона - не понять, хотя уж должны быть тут, а она требует, чтобы я пока собрал и выставил против злодея дворянское ополчение! - так он встретил Архарова. - Что я ему в руки дам, ополчению-то? Кочерги да ухваты?

- Михайла Никитич, оружие найдется, - спокойно отвечал Архаров. - Полагаю, его на полк хватит. Сегодня же доставят. Позвольте рекомендовать…

- Откуда, Николай Петрович?

- Из Сретенской обители, ваше сиятельство.

Князь с некоторым недоверием уставился на обер-полицмейстера.

- Много ли?

- Не знаю, мои молодцы его еще не отбили.

- Иноки, выходит, тоже бунтуют? О Господи, эти-то куда лезут? - спросил князь. - Вот мне пишут - сельские попы сами бунтовщикам навстречу выходят с хоругвями и образами. И паству с собой ведут. Николай Петрович…

- Нет, - тут же сказал Архаров. - Он не может быть покойным государем. И сии сельские попы ответят по всей строгости закона. Позвольте же рекомендовать вам…

- Но ведь всюду, Николай Петрович, повсеместно!

- А выбор у нас есть, ваше сиятельство? Москву мы будет оборонять до последнего - вот и весь выбор. Ибо присягали. Вот бы еще государыня князя Щербатова из армии убрала да кого поумнее поставила…

- Чуть не забыл! Приятель твой, Суворов, в армию едет! Скоро ждем его в Москве.

Тут наконец Архаров вздохнул с облегчением.