Подписчики

Марлоу не удавалось вообразить такую картину. Она опоздала увидеть эру так называемых смартфонов на несколько лет. Утечка уничтожила и их тоже. В хаосе последствий, которые, казалось, никогда не закончатся, врачи сначала ошибочно приняли тревожный симптом, обнаружившийся у пациентов среднего возраста, — внезапную безжалостную забывчивость — за побочный эффект коллективного шока. Но беспамятство продолжало появляться в большом количестве, углубляться, распространяться. Наконец было принято трезвое решение обнародовать результаты исследования, связывающего использование персональных гаджетов — телефонов, планшетов, любых устройств, в упор направляющих голубой свет на человеческий глаз, — с быстро развивающейся деменцией, которая, по предсказаниям медиков, в конце концов погубит все поколение родителей Марлоу, поколение нулевых. За один день компания под названием «Эппл» рухнула, и ее продукция исчезла. А вскоре после этого на сцену вышла девятнадцатилетняя умница в укороченном топе, с раннего детства любившая разбирать телефоны родителей, и представила изобретение, заменившее утраченные аппараты: девайс.

Так же как и все ее знакомые, на седьмой день рождения Марлоу получила небольшой черный камень, который крепился к внутренней стороне запястья. Девайс не издавал звуков; девайс не имел экрана. Он выполнял те же функции, что и старые телефоны, и все, что ему требовалось, — мозговые волны. Всю работу он выполнял в голове пользователя.

Марлоу еще помнила типовые подсказки, которые выдавало устройство, помнила, как она прорабатывала их, закрыв глаза. «Скажи мне, где заказать пиццу. Расскажи мне про погодные условия в районе Великой Китайской стены. Покажи мне фотографию президента в университетские годы». Легкое покалывание на коже, и тут же в голове всплывает ответ на первый вопрос: «Служба доставки „Флауэр краст экспресс“, три километра триста восемьдесят метров. Я голодная? Хочу ли я сделать заказ?» Потом внезапное сомнение: ее мозг уже знал это, так? Ведь она все время заказывает там пиццу. Но потом приходит отклик на следующий вопрос: «В настоящее время в районе Великой Китайской стены в среднем одиннадцать градусов Цельсия». И наконец на мысленном экране, о котором она даже не подозревала, появляется изображение шестнадцатилетнего президента много десятилетий назад. Она развязно стоит во дворе Принстона, засунув пальцы за пояс синих джинсов с завышенной талией, на голове аккуратный мягкий афронимб. «Хочу ли я увидеть больше?»

«Так странно, — сказала Марлоу Флосс, которая с тревогой наблюдала за дочерью, словно та приняла экстази. — Он называет меня „я“. Или говорит, что это я». Через неделю ничего странного в этом уже не было. Пропала граница между тем, кем она была и кем стала, что знала раньше и что теперь. Собственно, во всех смыслах теперь она знала все.

В ресторане Эллис и Марлоу ели молча, в то время как их матери затеяли вялую перебранку.

— У моего дедушки по матери, — сказала Флосс, размахивая вилкой, на которой висела сочащаяся соусом кудрявая капуста, — до самой смерти была густая шевелюра без единого седого волоса. За всю жизнь его она ничуть не поредела. — Флосс бросила сочувственный взгляд на заметно лысеющего Эллиса.

— Чудесно, — ответила Бриджит. — Думаю, внешность ребенка разумно будет взять из вашей семьи. — Она соскребла заправку с листа салата и обратилась к Марлоу и Эллису: — Вы ведь знаете, что мой отец приходился дальним родственником Стивену Хокингу? Надеюсь, дизайнеры изучат гены Эллиса и найдут именно эти.

— Это скейтбордист из какой-то давно забытой эпохи? — скривилась Флосс.

— Это гений, — сказала Бриджит. Она выразительно взглянула на Эллиса и рассмеялась.

— Конечно. — Флосс похлопала мать зятя по руке. — Я согласна, что в вашем случае очень важно уделить особое внимание умственным способностям. Марлоу рассказала мне про твой неправильный прикус. — Она с сожалением покачала головой. — Уродливому ребенку тяжело прижиться в детском коллективе. Но я уверена, что тебя это закалило. Ты обладаешь такой сильной, почти мужской энергией.

Марлоу попыталась пнуть мать под столом, но промахнулась: Флосс заметила ее намерение и вовремя встала. С надменным видом она бросилась в туалет, словно подписчики, которые, без сомнения, восхищались ее стервозностью, находились именно там.

Как только Флосс удалилась, Бриджит перевела неодобрительный взгляд с Эллиса на Марлоу.

— Когда вы собираетесь ей сказать?

— Это наше дело, мама, — рявкнул Эллис, прожевывая баклажаны.

— Скоро, — ответила Марлоу. Она не обманывала. Ее грызло чувство вины из-за нарушения кровной линии: какой бы взрывной ни была реакция Флосс, Марлоу не хотела передавать ребенку никакие ее черты, и Бриджит знала это — не говоря уже о тех, кто смотрел каналы Марлоу и Эллиса, когда они приняли это решение.

— Надеюсь. — Бриджит положила скрещенные нож и вилку на тарелку с почти не тронутой едой. — Иначе получится очень некрасиво, — нараспев предупредила она сына и невестку.