Подвиги Геракла. После похорон

– О, нет никакого сомнения, это у меня в крови. Мое семейное наследие… Нет мне спасения. Слава богу, я вовремя это узнал! До того как женился на Диане. Предположим, что у нас родился бы ребенок и я передал бы ему это ужасное наследство!

Он положил ладонь на плечо Пуаро:

– Вы должны заставить ее понять. Вы должны сказать ей. Ей следует забыть. Ей следует уехать. Когда-нибудь появится кто-то другой. Есть молодой Стив Грэм, он без ума от нее, и он очень хороший парень. Он была бы с ним счастлива – и в безопасности. Я хочу, чтобы она… была счастлива. Конечно, Грэм небогат, да и ее родные тоже, но, когда меня не станет, с ними все будет в порядке.

– Почему с ними «все будет в порядке», когда вас не станет?

Хью Чандлер улыбнулся. Его улыбка была мягкой, полной любви.

– Существуют деньги моей матери. Она их унаследовала, знаете ли. Они перешли ко мне. Я все оставил Диане.

Эркюль Пуаро откинулся на спинку кресла и воскликнул:

– Вот как! – Потом заметил: – Но вы можете дожить до очень преклонных лет, мистер Чандлер.

Хью покачал головой и резко произнес:

– Нет, месье Пуаро. Я не собираюсь доживать до старости.

Затем он внезапно вздрогнул, отпрянул и вскричал:

– Боже мой! Посмотрите! – Он уставился за спину Пуаро. – Там, рядом с вами… стоит скелет, трясет костями. Он зовет меня, манит…

Его глаза с дико расширенными зрачками смотрели в полосу солнечного света. Внезапно он наклонился набок, словно собирался упасть. Потом, повернувшись к Пуаро, спросил, почти по-детски:

– Вы ничего не видели?

Сыщик медленно покачал головой.

– Это меня не слишком пугает – то, что я вижу всякие вещи, – хрипло сказал Хью Чандлер. – Меня пугает кровь. Кровь у меня в комнате, на моей одежде… У нас был попугай. Однажды утром я нашел его у себя в комнате с перерезанным горлом, а сам я лежал на кровати с бритвой в руке, мокрой от крови!

Он ближе нагнулся к Пуаро.

– Еще совсем недавно произошли убийства, – прошептал он. – Повсюду – в деревне, в холмах. Овцы, ягнята, один пес-колли… Отец запирает меня на ночь, но иногда… иногда дверь утром открыта. Должно быть, у меня где-то спрятан ключ, но я не знаю, где спрятал его. Я не знаю. Это не я делаю – это кто-то другой вселяется в меня, овладевает мною, превращает меня из человека в жестокого монстра, который жаждет крови и не может пить воду…

Он вдруг закрыл лицо руками.

Через пару минут Пуаро спросил:

– Я все же не понимаю, почему вы не обратились к врачу?

Хью Чандлер покачал головой.

– Вы действительно не понимаете? Физически я сильный. Я силен как бык. Я могу прожить много лет, много лет – запертый в четырех стенах. Но на это у меня не хватает смелости! Было бы лучше совсем уйти… Есть способы, знаете ли. Несчастный случай во время чистки ружья… нечто в этом роде. Диана поймет… Я предпочитаю сам найти выход!

Он с вызовом взглянул на Пуаро, но тот не ответил на вызов. Вместо этого сыщик мягко спросил:

– Что вы едите и пьете?

Хью Чандлер откинул назад голову и расхохотался:

– Кошмары на почве несварения желудка? В этом ваша идея?

– Что вы едите и пьете? – мягко повторил Пуаро.

– Только то, что едят и пьют все.

– Никаких особых лекарств? Порошков? Таблеток?

– Боже правый, нет. Вы действительно думаете, что готовые таблетки вылечат мою болезнь? – Молодой человек язвительным тоном процитировал: – «Ты можешь исцелить болящий разум?»[21]

Пуаро сухо ответил:

– Это я и пытаюсь сделать. Кто-нибудь в этом доме страдает от болезни глаз?

Хью Чандлер уставился на него и сказал:

– Отца сильно беспокоят глаза. Ему довольно часто приходится посещать окулиста.

– Вот как! – Пуаро пару секунд размышлял. – А полковник Фробишер, полагаю, провел бóльшую часть своей жизни в Индии?

– Да, он служил в армии в Индии. Он очень любит Индию, много рассказывает о ней, о ее традициях и прочем.

Пуаро опять пробормотал:

– Вот как! – Потом заметил: – Я вижу, вы порезали подбородок.

Хью поднял руку к лицу.

– Да, очень глубокий порез. Отец напугал меня недавно, когда я брился. Я немного нервничаю сейчас, вы понимаете. И у меня на подбородке и на шее появилась какая-то сыпь. Это затрудняет бритье.

– Вам нужно пользоваться смягчающим кремом.

– О, я им пользуюсь. Его мне дал дядя Джордж.

Внезапно он рассмеялся.

– Слушайте, мы с вами разговариваем, как в женском салоне красоты. Притирания, смягчающие кремы, готовые таблетки, глазные болезни… К чему все это? К чему вы клоните, месье Пуаро?

– Я стараюсь сделать все, что в моих силах, для Дианы Мейберли, – спокойно ответил сыщик.

У Хью изменилось настроение. Лицо его стало серьезным. Он положил ладонь на руку Пуаро:

– Да, сделайте для нее все, что в ваших силах. Скажите ей, что она должна забыть. Скажите ей, что надеяться бессмысленно… Расскажите ей кое-что из того, что я рассказал вам. Скажите ей… о, скажите ей ради бога, чтобы она держалась от меня подальше! Это единственное, что она сейчас может для меня сделать. Держаться подальше – и постараться забыть!

V

– У вас есть мужество, мадемуазель? Большое мужество? Вам оно понадобится.