Подвижницы. Святые женщины нашего времени

Настал 1941 год, в июне началась война. Вере пришлось переехать в Подмосковье, к младшей сестре. «Работала как каторжная», – запишет она о том времени. И еще – «душа томилась, как в аду».

Монахиня Ермогена не стала описывать, какие именно «непередаваемые испытания» прошла она в войну. Зато написала, что ходила в храм Божий и причащалась Святых Таин. Это очень важно. Ее духовная жизнь не прерывалась, а наоборот – развивалась, стремилась к новым высотам. Хотя самой Вере так не казалось, да и не стоит той Вере говорить об этом. Она, приунывшая под гнетом скорбей, сочла бы такие слова насмешкой. Но, так или иначе, желание найти духовного руководителя оформилось. Вера теперь точно знала, что ей нужно. Она стала молиться, искать молитвой духовного отца, как в темноте с помощью фонарика ищут тропинку к дому. Поиски ее были долгими и сопровождались новыми испытаниями.

Вера работала в Москве – и в храм ходила в Москве. Жила в Подмосковье, в деревянном доме, стены которого начал подтачивать жучок. Надо бы заказать молебен с водосвятием, окропить стены. На батюшку, служившего молебен, Вера поначалу внимания не обратила – какой-то новый. В следующий раз снова пришла в этот же храм, по наитию свыше, и снова увидела того же батюшку. А он спросил: «Как у вас с домом?» И… дал практический совет, что сделать, чтобы червь не точил сухой брус. И странно – не о небесном ведь говорил, о самом что ни на есть земном, – но почему-то вдруг кольнуло сердце. Вера почувствовала, что это указание от Бога, – именно этот священник будет ее духовным отцом. Посмотрела: нет же, эти помыслы от лукавого! Этот батюшка молодой, красивый, интеллигентный. Нет лукавым помыслам! Вера испугалась.

На исповеди внезапно открылось, что отец Василий знает о Вере так много, что ей и рассказывать не надо. Почему? Как знает? Это было страшно: незнакомый человек, пусть даже священник, так много знает о жизни человека, которого видит третий раз в жизни. А отец Василий задавал вопросы, делал замечания. И Вера поняла, что ему открыты не только события ее жизни, а даже ее мысли и помыслы! Какой необычный священник! Господи, вразуми: может быть, именно он и дан как духовный отец?

А тем временем жена брата со своей матерью задумали Веру убить. Те несколько дней Вера жила в как в кино. Со стороны – может, и будоражит чувства, а самой быть внутри сюжета – не хочется. Вера три дня просидела взаперти, а на третий день ей все же удалось сбежать в Москву. Сбежать-то сбежала, а как дальше-то быть – не знает. Господи, помоги! Едет в метро – а линии еще новые, – и молится.

– Господи, верно за мой дурной характер такое мне послано искушение. Достойна такого искушения, Господи, потому что много у меня грехов!

Но как же страшно, как же больно!

И вдруг – батюшка. В метро, навстречу! Подошел, сам поздоровался. Тот самый батюшка, который молебен с водосвятием служил, отец Василий.

– Чем вы так расстроены?

– Расстроена? Да ведь они убить хотят!

Вера рассказала все отцу Василию и про брата, и про его жену с ее матерью – как трудно ей с ними жить. Отец Василий выслушал внимательно, затем сказал:

– Возвращайтесь сейчас домой и завтра приведите мне свою молодую невестку в церковь причаститься.

Чудо, но у Веры даже сомнений в том, что все так и будет, не возникло. И вот как на крыльях – на новых крыльях! – Вера вернулась домой. Ощущение чуда не покидало. Как будто видит рассвет. Как будто солнце восходит.

Невестка в доме одна, сидит на кухне. Строгая Вера вдруг стала ласковой, нежной. Подошла первая, приветливо заговорила с молодой женщиной, поплакала малость, и невестка всплакнула.

– Поехали, причастимся. Ты хоть раз причащалась? Знаешь, как это?

– Нет.

Подумав, невестка согласилась:

– Поехали!

Утром, с рассветом, обе женщины скорее-скорее собрались в храм. Вот уже влажная от росы электричка везет их в Москву. По дороге обе дочитывают правило. Отец Василий в золотом облачении у аналоя. Встретил обеих – как будто сто лет знал. Пригласил невестку Веры. А та вдруг начала рыдать – просто как гроза летом, на весь храм; дрожит, кается, винится.

Причастившись, невестка успокоилась. А Вера поняла, что стала свидетельницей чуда, что сама избежала смертной опасности и возле нее спаслась человеческая душа. Конечно, не своими силами избежала, а помощью Божией и молитвами отца Василия.

С тех пор Вера утвердилась в мнении, что именно отец Василий – ее настоящий духовный отец. Снова отросли подрезанные было крылья. И Вера уже точно знала, к чему дальше стремиться – к жизни по заповедям Христовым. А это уже жизнь монашеская. Однако путь был достаточно долгим. С моменты обретения духовного отца до пострига прошло более 10 лет. Монашество – ближе к Истине. Говорят – истина в счастье. Да, Вера теперь была счастлива, хотя руководство отца Василия показалось ей строгим и тяжелым. Но ведь счастье – в истине, а истина – Христос.

Дивеевские сестры

Серафимо-Дивеевский монастырь. Автор снимка А. Одегов.