Поэзия народов СССР XIX – начала XX века

Нет у меня здесь пристанища, дома.Там, куда сослан, их тоже не будет.Но и на жесткой тюремной соломеРодины имя звучать во мне будет.Здесь у меня сладкой не было жизни.Там ее тоже не будет. Одна лишьБудет мечта о далекой отчизне —Острой тоски неизбывная залежь.Буду я помнить всегда содроганьяРодины, злыми врагами казнимой,Вопли, и крики во сне, и стенанья.Так написал и поэт о любимой:«Родина стала нарядной рабыней».Ну, так прощай же, мой Кавкасиони,

Ширь Алазани спокойной нашей,Скал и лесов отраженье в Риони.Долы широкие, мощные горыЯ не забуду. Прощай, дорогая!Вспомню тебя я прекрасной и скорбной,Раненой мыслью к тебе улетая.В утренний час и зарею вечернейВстретит мечта на горах озаренныйКрест и багрец окровавленных терний —Встретит Голгофу на Кавкасиони.Что же еще, мой цветок? Ты слыхалаВсе, что тебе я сказал на прощанье.Как на груди твоей роза пылала,Чье мы изведали очарованье!

Помню ручьев голубых лепетанье,Рожь золотую и птицу в полете.Ветер унес мой цветок, и в туманеКружится он и увянет в болоте.Призрак цветка! Но тебе не зазорно,Родина, львиное сердце не пряча,Скрыться, как птица в кустах, когда черныйПо небу ворон проносится мрачен.Ну, так прощай! Так печально и сироСердце, и скорби оно не избудет,Что на груди моей родины лираПеть и звучать уже больше не будет.

ВАЛЕРИАН ГАПРИНДАШВИЛИ (1889–1941)

ПОЛИНЕ ДЕ ВИАРДО[5]

Сонет.

И чем одно из них нежнееВ борьбе неравной двух сердец,Тем неизбежней и вернее,Любя, страдая, грустно млея,Оно изноет наконец…ТютчевДо смертного конца он был тобою ранен,Как ваза хрупкая, безмолвно он страдал:Певец Базарова, великий северянин,Поклонник вечных грез и вечный твой вассал.Волшебный ваш союз так бесподобно странен!

Хотя воздвиг тебе он в грезах пьедестал,Был день его любви медлительно туманен,Как вечер матовый средь одиноких скал.Судьба недобрая, как дух противоречий,Рукою дьявольской качает те весы,На чашах чьих сердца в пустой надежде встречиДрожат мучительно, как листья в ночь грозы.Он первый изнемог в борьбе невыразимойИ тихо опочил в обители незримой.

₁₉₁₅

КОНСТАНТИНУ БАЛЬМОНТУ