Мне трепет сердца сокровенныйВелит: «Лови! Теряй покой!Поторопись - ведь я мгновенный,Прозрачный, зыбкий, никакой!»И, тайное ловя смятеньеНе для пустых и броских строк,Я воплотить хочу мгновеньеВ чеканный слог на вечный срок.И, полагаю, в том заслуга,Когда - обретший лад и рост -Стих ясен, словно очи друга,И, как рукопожатье, прост.
НИКЕ САМОФРАКИЙСКАЯ
Роет музыка в складках одежды легчайшей.Недоступен для птицы полет твой великий,О богиня триумфа,- сквозь время все дальшеТы уносишься, Самофракийская Нике!Хлещешь крыльями воздух и в вихре полетаЛавры славы несешь. Не хочу их нимало.Лишь тому я завидую, ради кого тыНапрочь голову в дальних веках потеряла.
ЛАДОНИ РАЗЖИМАЮТСЯ УСТАЛО…
Ладони разжимаются устало,Но бьется сердце, гонит кровь живую,И горько мне, ведь я слыхал, бывало,Хор голосов, пил воду ключевую.Я вновь стою в отчаянье жестоком,Проходят дни в тоске, в печали, в муке,И, как пловец, стоящий над потоком,К тебе, о боже, простираю руки.Переплыву, быть может, беды, войны,Пересеку печаль и разоренье,И снова буду тихий и спокойный,Как тот, кто вышел в горы со свирелью.
НА РАЗРУШЕНИЕ ПАМЯТНИКА ШОПЕНУ В ВАРШАВЕ
О нет, не бронзой ты был равнодушной,Ты был как дыханье, как трепет воздушный,В котором небесные дивные звукиСплелись, как божьих ангелов руки.Уже отрешенный, в блаженном покоеГлядишь ты на подлое племя людское,На мир, где изведал всю бездну мучений,Каким обречен божественный гений.Безмерна была твоя слава святая.Лишь солнечный свет, лишь заря золотаяДерзала к бронзе твоей прикасаться.Но раздробил ее меч святотатца.Бездушный палач, убийца кровавый,В осколки твой образ разбил величавый.Пред смертью ты молвил, от боли тоскуя:«Пронзите мне сердце, когда умру я,Чтоб я не проснулся, не ожил в могиле».И волю твою мы святую свершили.Теперь твоим сердцем вся родина стала.Орда палачей твой край истерзала,И весь он – кровавая страшная рана.Но жив ты, бессмертный! Во мгле урагана,Средь молний и грома, непогребенный,На тучах играешь ты марш похоронный.