Поймать Короля и высечь!

Генкино лицо расплылось в насмешливой улыбке. Он хотел сказать что-то ядовитое, но его глаза встретились с Лидиными. Она шла к нему, потому что Генка сидел на ее стуле. Мальчишка соскользнул со стула, встал, вытянувшись, и, не зная куда деть руки, застегнул верхнюю пуговицу рубашки.

— Как наш прибор? — Лида села рядом со Стасом. И он стал раскладывать инструмент, детали, необходимые для работы.

— Ну как, пришла? — просунулась в дверь голова Тольки Шестеренкина.

— Чего орешь! — погрозил ему кулаком Генка и, подойдя ближе, шепотом добавил:

— Пришла.

— Она? — Толька показал глазами на Лиду.

— Она, она. Иди, тракторист, искру искать! — Генка взялся за ручку двери, но Толька предусмотрительно подставил под дверь ногу.

— Тоже мне развыбражался, электронщик несчастный! Подумаешь, у нас тоже такая была…

— У вас была, а у нас есть. Иди-иди, не мешай людям работать! — Генка бесцеремонно вытеснил Шестеренкина в коридор.

Злоключения Пашки Жихарева

Едва прозвенел звонок, шестой класс в одно мгновение разбежался. Одни спешили в музыкальную школу, другие еще с утра сговорились ловить рыбу в протоке, третьи ждали технические кружки. Только Пашке Жихареву спешить было некуда. Музыкального слуха у него не было, рыбалкой он не увлекался, радиотехникой — тоже.

Он посидел в классе минуту, другую, посмотрел на свой портфель — осенью тот блестел от лака, а к весне вытерся и даже ручка надломилась, словно целый год в портфеле носили тяжести. «Чем бы заняться? — грустно подумал Пашка. — Может, записаться в музыкальную школу?» Приятели говорили ему, что там безо всякого слуха цокотам играть выучат. Пашка представил, как выходит с баяном на крылечко, разводит меха и… Но играть лучше Кольки Коробочкина он все равно не будет. Тот еще до музыкальной школы выучился играть по слуху, а уж когда освоил ноты, то всех в селе обошел. Попробуй, догони его!

— Паша, ты что тут сидишь? Весна на улице, — заглянула в класс учительница биологии.

— Да так. Сейчас пойду. — Пашка нехотя поднялся.

— Ты не спешишь?

— Не.

— Тогда помоги девочкам. На кроликоферме клетки поломались.

Учительница биологии ушла. Она знала, что если Пашку о чем-то попросить, то можно не проверять и не сомневаться, все сделает. Такой уж он безотказный и обязательный человек.

«Пойду на ферму, — понуро сказал себе Пашка, — буду клетки чинить». И тут он немного повеселел: ему подумалось, что возьмется он за разведение кроликов, изучит все тонкости этого дела и выведет необыкновенную породу, такую, что… Тут фантазию его заело. Пашка не знал, какой кролик лучше: с длинной шерстью, как у овцы, или большой и толстый, как поросенок? Через минуту Пашка поделил свою жизнь на две равные части: одну половину жизни он выводил мясную породу кроликов, а другую тратил на выведение пушной.

На ферме, которая располагалась в сарае сразу же за школой, возле клеток хлопотали девочки.

— Вон он!.. Пришел, не запылился! — сердито встретили они Пашку. — Когда ты здесь последний раз был?

— В этом году, — примирительно улыбнулся Пашка.

Но девочки осерчали еще больше. Пашка понимал, что страдает за всех мальчишек, которые убежали на рыбалку и в радиокружок.

— Я клетки чинить пришел, — насупился он.

— Ну и чини, кто тебе не дает…

Пашка взял молоток, гвозди, направился в угол и вдруг увидел там Женьку Горлова. Тот щеточкой чистил кролика с длинной голубоватой шерстью.

— Откуда такой взялся? — спросил он у Женьки, кивая на кролика.

— Ангорский. Это такая особая порода. Из района в прошлом месяце пару прислали.

«Вот уже пуховая есть. Мясную, может, тоже где-то вывели», — настроение у Пашки стремительно падало. Он с надеждой посмотрел на Женьку, который считался одним из лучших школьных кролиководов, и тихо спросил:

— А как он ничего… ангарский-то?

— Во-первых, ангорский, — снисходительно поправил Женька, — во-вторых, спрашивай точнее.

«Тоже мне, развыбражался!» — немного обиделся Пашка, пальцами помял шелковистую голубоватую шерсть кролика, погладил его длинные уши и спросил:

— Недостатки у него есть?

— Очень нежная порода, — озабоченно пояснил Женька, — холода боится, жары боится. Требует особого ухода.

— Это хорошо! — обрадовался Пашка.

— Чего ж тут хорошего?.. — недовольно заметил Женька, пустил кролика в клетку и захлопнул решетчатую дверцу.

«Можно закалить того ангорского и сделать его ангарским». Пашка улыбнулся: ему понравилась такая игра слов. Он подошел к крайней клетке, присел на корточки и двумя ударами молотка прибил отставшую планку.

«Сначала надо приучить его к теплой воде, — Пашка наживил вертушок запора на гвоздь, — для этого надо по утрам купать его в тазу. — Пашка задумчиво переложил молоток из руки в руку, — потом — в холодной, потом — в ледяной…»

— Ты зачем сюда пришел? Ворон считать? — насмешливо окликнула его одна из девочек.

— Чего? — оглянулся Пашка.

— Работать надо! — засмеялись девочки.