Пышный белый бант Оли, словно фонарик, то появлялся, то исчезал в густом потоке прохожих. Андрей шел за ним и боялся, что кто-то из мальчишек увидит его рядом с Олей. Когда она задерживалась у афиши или витрины универмага, Андрей тоже останавливался или заходил в распахнутую дверь кафе-стекляшки «Лакомка» и там пережидал.
У перекрестка он со спокойным сердцем догонял Олю и проходил мимо. Андрей видел, как она испуганно смотрит на светофор, как рывком срывается с места на зеленый свет и бежит до середины широкой улицы, останавливается на «островке безопасности» и ждет, пока на светофоре сменятся все цвета: зеленый, красный, желтый, и снова вспыхнет зеленый. Если рядом с Олей был кто-то из прохожих, она пугливо жалась к нему.
В двух метрах от «островка безопасности» стремительно пролетали машины. И хотя Оле они ничем не грозили, Андрей почему-то стал бояться за нее. Задерживался на перекрестке и, переживая, следил за Олей.
Когда она благополучно пересекала улицу, облегченно переводил дыхание и продолжал свой путь. Он хорошо знал правила уличного движения. Его отец сдавал на права, и они вместе штудировали тонкую книжицу «Правила дорожного движения». Катаясь с отцом по городу на «Москвиче», Андрей привык к напряженному потоку машин. И когда смотрел на Олю, переходившую перекресток, ему хотелось встать рядом с ней, взять ее за руку и без лишних волнений и суеты перевести сразу через всю улицу.
Когда вечером родители послали его за хлебом, он пошел в дальнюю булочную через шумный перекресток. Андрей хотел испытать себя. Он мысленно взял Олю за руку, сказал ей, как ему часто говорил папа:
— Главное, не отвлёкайся. Движение машин идет согласно правилам. Если ты их знаешь, то бояться нечего.
Они пошли. Андрей осторожно сжимал ее крохотную ладонь и замедлял шаги, поскольку Оля была на целую голову ниже его и то и дело переходила на бег. И он не испытывал ни робости, ни смущения, словно были они совсем одни на целой улице, в городе да и на всей Земле.
Но на следующий день он снова шел за ней на расстоянии, хотя ему хотелось догнать Олю. У доски она сегодня стала считать до ста и сбилась. Он шепотом подсказал ей, получил замечание от учительницы, а Оля благодарно улыбнулась ему как другу.
И когда она остановилась на перекрестке, то обернулась, глазами разыскала его в потоке прохожих и прощально махнула рукой.
От неожиданности Андрей даже остановился. На него натолкнулась пожилая женщина и сердито заметила:
— Мальчик, спать надо дома. А тут — улица.
— Ага, — поспешно согласился Андрей.
Вспыхнул зеленый свет светофора, и Оля побежала через перекресток. Встречный поток прохожих был очень плотный. Ее белый капроновый бант двигался какими-то странными зигзагами. Оля то и дело терялась, ныряла в первый попавшийся промежуток между прохожими, сбилась с пути и уже не представляла, где находится «островок безопасности».
Андрей невольно вздрогнул, когда Оля вместе с припоздавшими пешеходами кинулась к «островку», убегая от ринувшихся вперед, сердито урчащих машин.
Снова зажегся зеленый свет. Пешеходы продолжили свой путь. А Оля сделала робкий шаг вперед и снова вернулась на «островок безопасности».
«Боится», — понял Андрей и вклинился в поток прохожих. Он подошел к ней вместе с новой волной пассажиров и сказал:
— Давай руку.
— Ты? — удивилась Оля.
— Пошли. — Андрей потянул ее вперед.
— Тебе же в другую сторону, — заглядывая ему в лицо, довольная тем, что у нее вдруг оказался попутчик, повеселела Оля.
— Сегодня мне — в эту! — сказал Андрей и подумал, что вот только переведет Олю и сразу же пойдет в булочную.
Осмелев, Оля стала размахивать портфелем; задрала голову, рассматривая рекламу аэрофлота на высотном доме, и слегка споткнулась.
— Когда переходишь улицу, надо смотреть под ноги и быть внимательным, — строго, совсем как его отец, заметил Андрей.
— Мама каждое утро говорит мне об этом. А если я буду смотреть под ноги, то не увижу светофор. А когда я смотрю на светофор, то не вижу, что делают мои ноги… Мама говорит, что я — балда. А ты как думаешь?
— Не знаю… — смутился Андрей.
— Зачем же тогда подсказал сегодня?
— Помочь хотел.
— Ты подумал, что я — балда, что я не умею считать до ста. Скажи честно, подумал?
— Нет. Я сам, когда волнуюсь, то все забываю.
Вот теперь я тебе поверила! — засмеялась Оля. — Только отпусти мою руку. Ты умеешь переходить улицу один?
— Мы только что перешли, — Андрей не понял, о чем спрашивает Оля.
— Ты один переходить ее умеешь? — спросила Оля и рассмеялась. — А то ты со страху так ухватился за мою руку, что мне больно было. Но я терпела…
Андрей рассердился так, что даже побледнел. Ему очень хотелось ответить Оле словами ее мамы: «Ты — балда!»
— Не трусь, я никому в классе не расскажу, что перевела тебя через улицу.
Андрей отвернулся и ожидающе посмотрел на красный глаз светофора. Он видел свой поступок пусть маленьким, но подвигом, а тут его не только не оценили, но даже — и это было обиднее всего — не заметили.