Пока без названия

«Вчера на меня смотрели две девушки, которые были явно старше меня. Они были обе одеты довольно откровенно, и, признаться, обе были довольно привлекательны. Но те сигналы, что они посылали, мне совсем неинтересны. Я, безусловно, нахожу внешнюю

красоту также очень притягательной чертой, но мне настолько набила оскомину своя собственная история с этим, что кажется, я ношу очки, которые не видны на лице, но абсолютно заслоняют меня ото всех вещей, пока представляющимся мне второстепенными. Я вижу через них только то, что сам выделяю в качестве главного акцента. И это точно не совпадает с настойчивыми взглядами, которые эти взрослые студентки посылают мне. Не знаю, когда-то очки пропустят эти флюиды, так как их все больше и больше, но пока я не зря добился для себя права изучать мир раньше и шире, и пока мне достаточно того, что есть и что и заполняет все мое настоящее..» От написания мыслей его прервали. Кто-то бесстрашно сел в снег рядом с ним,

заставив его мгновенно захлопнуть тетрадь. Убедившись, что ему не показалось, Анри повернул голову, и с удивлением узнал того самого молодого преподавателя, который в первый день помог ему найти нужную ему учебную аудиторию. С тех пор несколько Анри раз встречал его в коридорах, но они не пытались представиться или хотя бы поздороваться, хотя явно узнавали друг друга.

– Я решил познакомиться, – словно прочитав его мысли, завёл разговор незнакомец. Анри ждал продолжения. Пшеничные волосы, выбиваясь из-под шапки, пружинили с его лба, словно давая ему еще какое-то подобие приватности, но он был расположен к собеседнику.

– Признаюсь, ты один из самых необычных студентов, что я когда-либо видел. Правда, я преподаю всего третий год..Меня зовут Сэмюэль Вик, Сэм, но тебе лучше называть меня мистер Вик, так будет мм, правильней. Хоть я и не веду у тебя.

– Мое имя Анри.

– О! Нечасто встречал людей с таким именем. Не встречал, если быть точным.

– 

Что вы преподаете? – задал вопрос Анри, уводя разговор в иную сторону.

– Литературу! – охотно откликнулся Сэм. На вид ему было максимум около двадцати шести, идеальная прическа, видевшаяся даже из-под шапки, классическое тёплое пальто на двух бортах, отглаженные брюки и блестящие ботинки. Все это великолепие по-прежнему утопало в снегу.

«Наверняка преподает классическую литературу», – подумалось Анри вслед за этим.

– Классическую литературу – словно эхом откликнулся Сэм.

Анри немного недоверчиво взглянул на него. «Нет, он не может читать мои мысли», -

со смехом отклонил он идею, подброшенную воображением.

– Я знаю твою историю. Тебя приняли на три года раньше, чем остальных студентов. Ты действительно умен, даже феноменальное умен, как поговаривают в нашей среде. Анри было приятно это слушать, и он поблагодарил. Солнце внезапно разрезало дымный зимний день, и день яснел на глазах.

– Что ты пишешь? – задал вопрос Сэм.

– Ничего особенного, так, заметки, – отговорка Анри вроде бы сработала.

– 

Ясно, – кивнул Сэм и поднялся, стряхивая снег с брюк, – не буду мешать, просто с того самого дня, как я заметил тебя среди учеников, мне любопытно было познакомиться. Кстати! Если тебе интересно, скоро начнется дополнительный спецкурс по моей тематике. Ты можешь посещать его вместе с моими будущими учениками, пока записались около двадцати человек, и я был бы рад увидеть тебя среди них.

Анри поблагодарил за предложение, попрощался, и вернулся к своим мыслям. Птицы в его голове запели внезапно и звонко. Писать больше не получалось, эта встреча перетряхнула его мыслительный поток, взболтала его, и Анри, все больше наслаждаясь теплотой, возникшей внутри, задумался о предложении мистера Вика.

«Почему бы не сходить, – думал он, – Я нигде не бываю кроме своих занятий, и успеваю делать все, хотя и трачу на идеальное прохождение программы все свое время. Однако надо узнать расписание этого семинара, может, это предложение я получил не просто так, чтобы в ту же секунду забыть о нем».

И, договорившись с самим собой таким образом, Анри открыл одну из книг и погрузился в затейливый мир истоков психологических учений всего мира. Он читал медленно, понемногу, время от времени поднимая глаза, дабы дать усвоиться в его голове знаниям, только что почерпнутым со страниц. В эту игру увеличения внутренней эрудиции он не уставал играть почти никогда. Он словно ловил в себе импульсы копнуть в какой-либо сфере чуть глубже, и тут же стремился закрыть образовавшийся проем тем, чего в тот момент требовал его внутренний жаждущий информации голос.