Похищение прекрасной Рианон

Вошли промокшие Эрмин и солдаты гарнизона. Слуги начали разносить хлеб, жареных кур, тушеное мясо и эль. Как обычно, охранники Синвелина требовали, чтобы их обслуживали первыми.

— Полагаю, милорд, что сначала должны поужинать солдаты гарнизона, — сказал Брайс, видя, как враждебно его люди смотрят на охрану Синвелина, проведшую день в тепле.

Синвелин был невозмутим.

— Тогда отдайте приказ — вы ведь здесь командир.

Что Брайс и сделал, не обращая внимания на злобные взгляды.

— Я весьма доволен тем согласием, что установилось у вас с гарнизоном, — сказал Синвелин и отломил ножку от жареной курицы, поставленной перед ним. — Они уважают вас, несмотря на то, что вы нормандец.

— Но есть люди, которым не нравятся нормандцы.

— Кто же это? — заинтересовался Синвелин.

— На обратном пути за нашим отрядом следили.

Валлиец не донес куриную ножку до рта.

— Неужели? Кто следил?

— Не знаю, милорд.

— Крестьяне или вы подозреваете разбойников?

— Эрмин считает, что это был Гриффид Делейни. — Брайс внимательно следил за выражением лица Синвелина.

— Ерунда! — воскликнул Синвелин, покраснев. — Зачем им устраивать слежку?

Брайс пожал плечами и отрезал себе кусок хлеба.

— Мне бы тоже хотелось это знать.

— Не слушайте этого размазню, который готов бежать к жене только потому, что она рожает. Вы удивляете меня, Фрешет. Я думал, что вы более благоразумны.

Замечание Синвелина задело Брайса, но он постарался это скрыть:

— Я думал, что это валлийский обычай — чтобы отец присутствовал при родах.

Синвелин откинул голову и расхохотался.

— Нет, — сказал он, наконец. — Но у валлийцев есть другой обычай, который они очень любят, — дразнить нормандцев.

Брайсу это не показалось смешным.

— А каковы последствия, милорд? Нападать на нормандцев? А затем их убивать?

Улыбка сошла с лица Синвелина.

— Это зависит от нормандцев. Но вам, Брайс Фрешет, я думаю, ничто не угрожает.

Брайс неожиданно резко встал из-за стола.

— Если позволите, милорд, я прослежу за подготовкой к вашему завтрашнему отъезду.

— Вы очень деятельны, — заметил Синвелин. — А я полон решимости уехать.

Рианон еще раз проверила крепость веревки. Переплетенные полоски материи показались ей достаточно прочными. Больше ждать она была не в состоянии. Особенно убедившись, что Брайс, которого она дожидалась, так и не пришел.

От плетения веревки пальцы у нее затекли, желудок сводило от голода, и сил совсем не было.

Густой туман мог затруднить поиск дороги, но Рианон знала, что ей делать: она должна спуститься из башни вниз по веревке, затем найти укромное место на зубчатой стене, а оттуда уже спуститься на землю. Это опасно, но другого выхода нет. Потом она пойдет вдоль края дороги пока не встретит кого-нибудь и не узнает, где расположен монастырь Святого Давида — она рассчитывала найти там отца. Если же его там нет, то монахи, несомненно, приютят ее, и она тем временем пошлет весточку домой.

Рианон подошла к окну и поняла, что в платье с такой широкой юбкой она не протиснется в проем. Придется остаться в одной рубашке.

Она не знала, который час, и могла лишь надеяться, что все солдаты, за исключением караульных, находятся внутри крепости.

Рианон огляделась, прикидывая, где лучше закрепить свою самодельную веревку. Наиболее надежной ей показалась кровать, но та блокировала дверь в комнату. Вдруг Синвелин появится как раз в тот момент, когда она станет двигать ее к окну?

Сосредоточенно сжав губы, Рианон стала толкать к двери стол и сундук. Она уже взялась, было за кровать, чтобы передвинуть ее к окну, как раздался голос:

— Миледи!

У Рианон перехватило дыхание.

— Миледи! Я должен поговорить с вами. Пожалуйста! Боюсь, что я оказал вам плохую услугу.

Это был не Синвелин. Сердце у нее подпрыгнуло — она узнала голос Брайса.

— Пожалуйста, впустите меня.

— Дверь заперта.

Она услыхала скрежет засова, и через минуту дверь распахнулась.

Брайс стоял на пороге с тонким кинжалом в руке. Он вошел в комнату и закрыл за собой дверь.

Рианон с опаской отодвинулась назад. Она уже ошиблась в одном человеке, и теперь думала, что, возможно, не стоит доверять и Брайсу, хотя сердце подсказывало ей иное.

— Вы помолвлены с лордом Синвелином? — спросил он.

— Нет!

— Вы хотите стать его невестой?

— Нет.

Он пробормотал проклятье.

— Значит, вы не ожидали встречи с ним тогда, на дороге? И не собирались ехать к нему?

— Конечно, нет.

— Лживый подлец! Простите меня, миледи, за то, что я причинил вам зло, — сказал Брайс, с мольбой протягивая к ней руки. — Если бы я знал правду, я бы ни за что не принял участие в вашем похищении.

— Но почему вы это сделали? — спросила она, все еще не до конца ему доверяя.

— Синвелин сказал мне, что похищение — это традиция, что между вами все решено, и что вы почти помолвлены. Я ничего не знаю о валлийских обычаях, поэтому поверил ему.

Его слова звучали правдиво и убедительно, но тем не менее…

— Вы похитили меня! — сказала она.

— Мне очень стыдно, — пылко ответил Брайс. — Если бы я знал, что это делается против вашей воли, то отказался бы помогать, и титул рыцаря здесь ни при чем. Думайте обо мне все что угодно, но вы должны мне поверить.