Похищенная принцем

И вдруг, в мгновенном озарении, она поняла, почему он противится. Демиан не хочет заключать с ней вынужденный брак, как случилось с его первой женой. Страшный груз вины тяготит его до сих пор, и он страшится повторить ту же ошибку. Несмотря на свою репутацию негодяя, он твердо решил не причинять Элли больше зла, чем уже причинил.

Но ей не нужно, чтобы он ее берег! Ей нужен только он сам! И Элли видела лишь один способ преодолеть его упрямую щепетильность.

– Боюсь, у вас нет выбора, – промурлыкала она, обводя кончиком пальца его губы. – Видите ли, Демиан, это часть компенсации. Вы у меня в долгу – и я прошу у вас ночь наслаждения.

Глава 17

Как всегда, Элли удалось его поразить.

В разгар внутренней битвы между долгом и похотью Демиан едва не расхохотался. В кои-то веки он пытается вести себя достойно – и что же? Элли сама преподносит ему себя на серебряном блюде! Ему следует покинуть ее спальню и больше сюда не возвращаться. И уж точно – не пожирать взглядом эту пышную грудь и не гадать, как она будет выглядеть, если расшнуровать корсет!

Легкое прикосновение пальца к губам было невыносимо; опасаясь, что больше не выдержит, Демиан схватил девушку за руку. Неужели она не понимает, что с ним делает?! Да нет, похоже, все она понимает, эта маленькая лиса!

– Я уже обещал вам дом в деревне и пособие, – прорычал он. – Мы все обговорили. Нечестно задним числом добавлять новые условия!

– Почему бы и нет? Не припомню, чтобы я подписывала какие-то бумаги! – И видимо, считая дело решенным, она принялась расстегивать на нем пальто. – И потом, это вполне логичная просьба. В глазах общества я погибла в любом случае. Все будут шептаться о том, что мы с вами разделили ложе. Так почему бы не сделать это по-настоящему? По крайней мере, я испытаю на деле тот грех, в котором меня будут обвинять!

Нужно было отступить, скорее отступить прочь от этих ловких пальчиков – но Демиан не мог сдвинуться с места. Его пожирал обжигающий жар. Бежать, запахнуть пальто и немедленно бежать отсюда! И дальше, пожалуй, окунуться в ледяное море – только это ему поможет…

– Вы должны сохранить себя для мужчины, который станет вам мужем.

– Об этом не беспокойтесь. У меня нет ни малейшего намерения выходить замуж!

Это спокойное заявление застало его врасплох. Почему она так говорит? Все девушки хотят замуж! Даже Вероника хотела – только не за безродного повесу вроде него.

Элли стащила плащ с его плеч. Сбрасывая верхнюю одежду на пол, Демиан прорычал:

– Что это значит, черт побери? Все женщины хотят выйти замуж!

– Не могу говорить за всех – только за себя. И мне муж совершенно не нужен! – Она потянулась к его шейному платку. – Двенадцать лет я провела в доме дядюшки – и по горло сыта услужением и заботой о других! Теперь хочу пожить для себя, без всяких обязанностей. С какой стати мне менять одну форму рабства на другую?

Такой прямолинейный ответ заставил Демиана уставиться на нее в гневе, которого он сам понять не мог. Он ведь тоже не хочет жениться! Разве они – не прекрасная пара? Элли – мечта любого повесы: прелестная, на все готовая, ничего не требующая, жаждущая лишь одного – чтобы мужчина исполнил ее плотские желания. И все же странным образом Демиан всем сердцем хотел объяснить ей, как безрассуден и опасен такой подход к жизни.

Он отвел ее руку от своего шейного платка и прижал к своей груди.

– Если вы в самом деле хотите жить одна, именно этого нам ни в коем случае делать нельзя! Элли, ведь вы можете забеременеть! Что, если я сделаю вам ребенка?

Она на миг отвела глаза, но в следующую секунду снова устремила на него прямой, решительный взгляд.

– Я готова рискнуть. И если по воле случая окажусь в деликатном положении, ребенка выращу сама. Не беспокойтесь, я освобождаю вас от любых обязательств.

Она его «освобождает от обязательств»! Столь явная уверенность в его безответственности еще сильнее воспламенила его гнев. Ради всего святого, почему Элли так убеждена, что он бросит своего ребенка? Никогда, ни за что он такого не сделает!

Разумеется, все дело в его прискорбной репутации. И в том, что никто не знает о Лили. Он всеми силами постарался скрыть от мира существование своей дочери, чтобы сплетни об отце никогда не достигли ее ушей. И сейчас ничего о ней не скажет – даже ради того, чтобы обелить себя в глазах Элли.

Она смотрела на него с недоумением – должно быть, ощутила, что его обуревают сильные чувства, и пыталась их понять. Но он не мог позволить ей разгадать, о чем думает. Его личная жизнь принадлежит только ему. И если сегодня ночью им с Элли суждено познать друг друга – она познает его лишь в плотском смысле.

Элли видит в нем бессердечного и бессовестного повесу? Что ж, таким он и будет!

Он запустил руки в ее искусно уложенные волосы, вытащил шпильки, и каскад темно-рыжих кудрей рассыпался по плечам.

– Что ж, Элли, – промурлыкал он, приближая губы к ее губам, – ты получишь то, что хочешь! Какой мужчина в силах устоять перед такой красотой и таким огнем?

* * *