Похищенная принцем

Элли молча стояла перед ним, не в силах протянуть руки и взять перо и чернильницу. Ведь тогда он уйдет – а именно этого ей меньше всего хотелось!

Но почему он не улыбается? Почему даже не пытается ее соблазнить, несмотря и на глубокий вырез, и на тщательно уложенную прическу? Быть может, она ошиблась, решив, что ему понравилась? Что его влечет к ней так же, как и ее к нему?

Быть может, во время той страстной сцены на парапете он действительно думал только о своей покойной жене. Только ее видел перед собой. А Элли стала для него лишь удобным «манекеном», на который можно излить свои чувства.

Сердце ее болезненно сжалось. Вспомнились первые его слова, услышанные по приезде в замок – о том, что на расстоянии она выглядела куда симпатичнее. Быть может, он предпочитает хрупких блондинок, таких, как его покойная жена? И все-таки… Элли же видела, с каким огнем в глазах он смотрел на нее!

Она не понимала, почему Демиан снова с ней холоден. Куда подевалось тепло, беззаботное веселье, дружба, которую она ощущала между ними лишь несколько часов назад? Не понимала – и это было невыносимо.

Но ведь все это было! Это не плод ее воображения! И если сегодня их последняя ночь в замке, она не позволит ему просто уйти. Не упустит свой единственный шанс узнать тайну – что значит воистину быть женщиной.

Только не сейчас, когда все в ней кипит и плавится от желания!

Прислонив к стулу полированную трость, она приняла перо и чернильницу. Краткое соприкосновение с его рукой словно обожгло ее сладостным огнем. Окончательно решившись, Элли бросила на Демиана невинный взгляд из-под ресниц:

– Боюсь, теперь, когда обе руки у меня заняты, я не смогу опираться на трость. Не хотелось бы нагружать больную ногу. Вы не поможете мне добраться до кровати? Хочу поставить чернильницу и перо на прикроватный столик.

Он смерил ее пронзительным взглядом. На миг Элли испугалась, что сейчас он вырвет перо и чернильницу из ее рук и отнесет их на место сам. Но, к большому ее удовлетворению, этого он делать не стал: вместо этого обхватил ее за талию и повел через комнату.

Элли очень старалась посильнее на него опираться, тереться грудью о его бок и как бы случайно задевать бедром. Так что, когда они добрались до кровати, она едва держалась на ногах и, пожалуй, в самом деле не могла стоять без его помощи.

На прикроватном столике горела масляная лампа, бросая мягкий свет на гору взбитых подушек и пуховое одеяло. Как жаждала Элли лежать здесь в объятиях Демиана, подчиняясь его пламенным поцелуям и умелым ласкам! Но, увы, совершенно не представляла, как достичь этой цели. Сколько ни фантазировала она о ночи любви – и в самых грешных фантазиях ей даже не мерещилось, что инициатива будет исходить от нее.

В конце концов, хищник здесь он! А невинная девственница – она. Почему бы ему просто ее не схватить, не повалить на кровать и не… ну, что там хищники обычно делают с девицами?

Она положила перо и чернильницу поверх записной книжки и быстро, пока Демиан не успел убрать руку, повернулась к нему. Положила руки на отвороты пальто, намеренно прижалась грудью к твердой груди. Ощутив его земной мужской запах, вдруг с новой силой почувствовала, как бьется ее сердце, как дрожит и трепещет что-то в самой глубине ее существа.

– Вы уверены, что не хотите со мной остаться? – спросила она, устремив на него умоляющий взор.

Он судорожно втянул в себя воздух.

– Нет. Нет, это будет… неразумно. Совсем неразумно.

Голос его звучал так, словно он пытался убедить самого себя. Ладонями Демиан сжал талию Элли, как будто хотел ее оттолкнуть – но не оттолкнул. Только смотрел на нее с яростью во взоре, словно борясь со своим внутренним демоном.

Почувствовав, что у нее есть шанс, Элли протянула руку, погладила его по щеке. Шероховатость дневной щетины возбудила ее еще сильнее и заставила жаждать его прикосновения.

– Не уходите, Демиан, пожалуйста! Я хочу, чтобы вы остались! Хочу, чтобы снова поцеловали меня, как тогда… Пожалуйста, будьте со мной!

Он стиснул челюсти. Руки, лежащие у нее на талии, сжались; Демиан смотрел на нее пристально и сурово, почти со злостью.

– Элли, вы не понимаете, о чем просите. Если я останусь – это будет… не просто поцелуй. Дайте мне хоть полшанса, и я сорву с вас одежду и овладею вами на этой самой кровати!

Быть может, этими словами он хотел ее напугать, но добился прямо противоположного. Чувствуя, как внутри у нее все тает, Элли улыбнулась ему:

– Я знаю, о чем говорю. И да, именно этого я и хочу.

Но даже такое смелое заявление не оказало на него должного действия. Он все еще стоял недвижимо, словно окаменев, лишь серо-зеленые глаза полыхали яростным огнем.

– Черт бы вас побрал! Я не могу этого сделать! Только не с вами!

«Только не с вами!»? Что это значит? Она для него особенная? Или он просто имеет в виду, что уже причинил ей зло, похитив ее, и не хочет усугублять?