Похищенный (Kidnapped)

They seemed in great poverty; which was no doubt natural, now that rapine was put down, and the chiefs kept no longer an open house; and the roads (even such a wandering, country by--track as the one I followed) were infested with beggars.	Бедность вокруг, судя по всему, царила страшная, и неудивительно: разбойничьи набеги были пресечены, а вожди теперь не жили открытым домом; и дороги, даже глухие и извилистые деревенские проселки вроде того, по которому пробирался я, наводнены были нищими.
And here again I marked a difference from my own part of the country.	И тут опять я отметил разницу сравнительно с нашими местами.
For our Lowland beggars--even the gownsmen themselves, who beg by patent--had a louting, flattering way with them, and if you gave them a plaek and asked change, would very civilly return you a boddle.	У нас на равнине побирушка - хотя бы и законный, у которого на то выправлена бумага, -держится угодливо, подобострастно; подашь ему серебряную монетку, он тебе честь-честью дает сдачи медяк.
But these Highland beggars stood on their dignity, asked alms only to buy snuff (by their account) and would give no change.	Горец же, даже нищий, блюдет свое достоинство, милостыню просит, по его словам, всего лишь на нюхательный табак, и сдачи не дает.
To be sure, this was no concern of mine, except in so far as it entertained me by the way.	Такие подробности были, конечно, не моя забота, просто они развлекали меня в пути.
What was much more to the purpose, few had any English, and these few (unless they were of the brotherhood of beggars) not very anxious to place it at my service.	Куда существенней для меня было то, что здесь мало кто разумел по-английски, притом и эти немногие (кроме тех, кто принадлежал к нищей братии) не очень-то стремились предоставить свои познания к моим услугам.
I knew Torosay to be my destination, and repeated the name to them and pointed; but instead of simply pointing in reply, they would give me a screed of the Gaelic that set me foolish; so it was small wonder if I went out of my road as often as I stayed in it.	Я знал, что моя цель - Тороси; повторял им это слово и показывал: "туда? "; но вместо того, чтобы попросту указать мне в ответ направление, они принимались долго и нудно толковать что-то по-гэльски, а мне оставалось только хлопать ушами - не диво, что я чаще сбивался с дороги, чем шел по верному пути.
At last, about eight at night, and already very weary, I came to a lone house, where I asked admittance, and was refused, until I bethought me of the power of money in so poor a country, and held up one of my guineas in my finger and thumb.	Наконец, часам к восьми вечера, уже не чуя под собою ног от усталости, я наткнулся на одинокий дом, попросился туда, получил отказ, но вовремя вспомнил о могуществе денег, особенно в таком нищем крае, и, зажав в пальцах одну из своих гиней, показал хозяину.
Thereupon, the man of the house, who had hitherto pretended to have no English, and driven me from his door by signals, suddenly began to speak as clearly as was needful, and agreed for five shillings to give me a night's lodging and guide me the next day to Torosay.	При виде золотого тот, хоть до сих пор и прикидывался, будто ни слова не понимает, и знаками гнал меня от порога, внезапно обрел дар речи и на довольно сносном английском языке выразил свое согласие пустить меня за пять шиллингов переночевать, а на другой день проводить в Тороси.
I slept uneasily that night, fearing I should be robbed; but I might have spared myself the pain; for my host was no robber, only miserably poor and a great cheat.	Спал я в ту ночь неспокойно, боялся, как бы меня не ограбили; однако я тревожился понапрасну: хозяин мой был не вор, только беден, как церковная мышь, ну, и плут отменный.