Похитители снов

– Что ж, – наконец проговорила она. – В любое время. Лучше позвоните сначала, но… да. Сами понимаете. Ваш мобильник у меня. Ха. Хорошо-хорошо. Не спите на спине. Все мечи пройдут насквозь. Да, это мой профессиональный совет.

Мора нажала на «закончить».

– Что он сказал? – спросила Блу.

– Просил предупредить, какие ценности нам понадобятся от него в следующий раз, чтобы он успел найти замену, – ответила Мора.

Калла поджала губы.

– И всё?

Мора перекладывала мобильник из левой руки в правую и обратно.

– Ну и что, он хорошо провел вечер.

Блу выпалила:

– Но ты же не забыла Орешка.

В кои-то веки мать не стала возражать против этого прозвища. Она сказала:

– Я никогда его не забываю.

30

В ту ночь Ронану приснилась его татуировка.

Он набил этот большой и затейливый рисунок всего несколько месяцев назад, отчасти – чтобы позлить Диклана, отчасти – чтобы посмотреть, правда ли это так скверно, как все говорят. Несомненно, те, кто видел ее углы и крюки, получали честное предупреждение. Рисунок был полон образов из его головы – клювов, когтей, цветов, лоз, засунутых в вопящие рты.

В ту ночь ему понадобилось много времени, чтобы заснуть: мысли Ронана не покидали горящий «Мицубиси», Ганси с «коктейлем Молотова», загадочный язык коробки-головоломки, темные круги под глазами Адама.

А когда он заснул, ему привиделась татуировка. В обычное время Ронан мог рассмотреть рисунок только по частям; он не видел татуировку целиком, с тех пор как сделал ее. Но сегодня она показалась Ронану полностью, сзади, как будто он вышел из собственного тела, как будто она существовала отдельно от него. Она была сложнее, чем он помнил. Сквозь нее вилась дорога в Амбары, из гущи колючих ветвей выглядывала Бензопила. Адам тоже был в этом сне – он вел по замысловатому чернильному узору пальцем, а потом сказал: «Scio quid hoc est». Его палец спускался по обнаженной спине Ронана всё ниже, и тот в конце концов полностью исчез. Татуировка делалась меньше и меньше. Остался кельтский узел размером с облатку, и Адам, превратившись в Кавински, произнес: «Scio quid estis vos». Он положил татуировку в рот и проглотил.

Ронан проснулся в испуге, пристыженный и беспричинно радостный.

Но эйфория прошла намного раньше, чем выветрился стыд.

Больше он так и не заснул.

31

На следующее утро Хелен прилетела на вертолете за Ганси и Адамом. Когда они взлетели, Адам опустил голову на руки, и глаза у него остекленели от ужаса, а Ганси, в обычной ситуации большой любитель полетов, старался проявлять сочувствие. Его память представляла собой хаос горящих машин, древних колес от «Камаро» и попыток проанализировать всё, что Блу ему сказала.

Внизу был виден Ронан, который лежал на крыше «БМВ» и наблюдал, как они набирают высоту. Казалось странным покидать Генриетту, центр мироздания, ради того, чтобы лететь к родителям.

Когда они проплыли над крышей Монмутской фабрики, Ганси бросил последний взгляд на Ронана, который издевательски послал им воздушный поцелуй.

Впрочем, поразмышлять ему не удалось. Хелен протянула Ганси свой мобильник и на протяжении всего полета диктовала брату эсэмэски через наушники. Невозможно было думать о Кабесуотере, в то время как прямо у него в голове звучал голос Хелен: «Напиши, что вазы в гараже. Который дальше всего от дома. Конечно, не там, где стоит «Аденауэр»! Я что, похожа на идиотку? Не пиши это. Что она теперь хочет? Новые бокалы для шампанского привезут. Скажи ей, что сыра в холодильнике нет, и я понятия не имею, где он. У тебя есть телефон магазина? Разумеется, я знаю, кто такие веганы! Скажи ей, что придется использовать оливковое масло вместо сливочного. Потому что сливочное масло дают коровы, а оливковое – итальянцы! Прекрасно! Скажи ей, что я подберу несколько веганских блюд. Веганы тоже люди! Не пиши это».

Если бы Ганси не догадывался о масштабах вечеринки, он бы получил все необходимые подсказки во время полета. Разумеется, планировался не только ужин. Утром предполагалось также чаепитие, а на следующий день выступление в книжном клубе. Адама, судя по виду, мутило. Ганси отчаянно хотелось сказать ему, что всё будет хорошо, но в наушниках невозможно было говорить конфиденциально. Адам здорово обиделся бы, если бы Хелен поняла, как он волнуется.

Всего через сорок пять минут сестра посадила вертолет на летном поле и перебралась вместе с сумкой, парнями и их кофрами в свой серебристый «Ауди».

Ганси испытал некоторое потрясение, вновь оказавшись в Северной Вирджинии. Как будто он никуда и не уезжал. Солнце здесь еще немилосерднее палило крыши чистеньких, новых машин, а воздух из кондиционера пах выхлопными газами и едой. Бесчисленные архипелаги магазинов пробивались сквозь море асфальта. Повсюду виднелись стоп-сигналы, но при этом всё двигалось. Хелен умудрилась найти свободное местечко в дальнем конце стоянки возле «Здоровой еды». Она повернулась к Ганси и Адаму:

– Хотите пойти со мной и помочь?

Они молча уставились на нее.

– Какое огромное потрясение. Мотор выключать не буду, – сказала она.