Похождения одного матроса

– Оставим их здесь, Билль! – подал совет Дунаев. –

Пусть добираются до Фриски как им угодно.

– Мы доберемся! – обрадованно заметил Моррис.

– Но только ружья и револьверы вы получите, джентльмены, потом, из конторы дилижансов, а пока путешествуйте без них… А затем еще просьба на честное слово, господа.

– Какая? – спросил Дэк.

– Не сделайте ничего дурного телеграфисту в Виргинии. Он не виноват, что не передал вашей телеграммы.

Обещаете?

– Обещаю, Билль.

– А вы, Моррис?..

– Я ему размозжу голову, если он тронет телеграфиста!

– отвечал за Морриса Дэк.

Билль приказал Дунаеву собрать ружья и револьверы канзасцев, и, когда это было сделано, их развязали.

Они тотчас же пошли к дилижансу, вытащили свой багаж и провизию. Моррис тотчас же достал бутылку рома, и налив себе стакан, проговорил:

– Ваше здоровье, Билль. Ваше здоровье, судьи.

– Вы за здоровье Чайка пейте… Если бы не он, быть бы вам на дереве…

– За Чайка я выпью отдельно. Ваше здоровье, Чайк!

Дэк сидел молча на траве.

И только когда Билль приказал Дунаеву и Чайкину садиться в фургон, Дэк крикнул:

– Будьте счастливы, Чайк.

Чайкин вернулся и крепко пожал руку Дэку и потом

Моррису.

Через пять минут фургон покатил дальше. Дунаев и

Чайкин очень удобно расположились на местах, которые занимали агенты большой дороги.

ГЛАВА XIX

1

– Джентльмены, проснитесь!

Дунаев и Чайкин, проспавшие всю ночь, растянувшись в фургоне, быстро вскочили и взялись за револьверы, не разобравши спросонок голоса Старого Билля.

Но, увидавши его спокойное лицо, они тотчас же положили их за пояса и весело усмехнулись.

– Видно, агенты приснились? – засмеялся Билль. – И

крепко же вы спали… Полагаю, что и кофе не мешает выпить и позавтракать… А утро-то какое!

Действительно, было чудное раннее утро, полное бодрящей свежести.

Фургон стоял в стороне от перекрестка, у небольшой речки. Вблизи горел костер, и над ним блестел на солнце большой медный кофейник.

Наши матросы побежали к реке мыться.

– Не торопитесь, джентльмены… Мы здесь простоим час, а то и два… Мы будем ждать почты из Сапервиля…

Она должна быть в семь, а теперь всего пять…

Через несколько минут Билль и двое русских сидели за завтраком: ели ветчину и пили кофе.

Билль сказал, что он тоже отлично выспался, проспавши четыре часа.

– А где-то наши спутники теперь? – заботливо спросил

Чайкин.

Билль с удивлением взглянул на Чайкина и ответил:

– А вы, Чайк, все жалеете их?

– То-то, жалею.

– Не беспокойтесь, не пропадут… А я полагаю, что вчера, Чайк, вы взяли на душу греха! – неожиданно прибавил Билль.

– Каким образом?

– А таким, что ошарашили нас с Дуном своими речами, и мы отпустили на все четыре стороны этих молодцев, вместо того чтобы их вздернуть…

– Грех был бы, если б вы решились на это, Билль.

– А я не чувствую греха, хотя мне и пришлось двух вздернуть.

– Неужели вы повесили людей, Билль? – испуганно воскликнул Чайкин.

– Повесил и нисколько не раскаиваюсь!.. И снова повесил бы, если бы нужно было!

– За что же вы, Билль, вздернули двух? – спросил Дунаев.

– А тоже агенты были и сделали на нас нападение. По счастью, пассажиры не растерялись и не позволили ощипать себя, как куриц… Агентов встретили пулями. Они бежали, а двое не могли: под ними были убиты лошади…

Ну, мы их судили и осудили, и я привел решение суда в исполнение…

– А пассажиры все целы остались? – спросил Дунаев.

– Один был убит, другой ранен, и меня задело в ногу! –

проговорил Билль.

– А где это было?

– У Скалистого ручья…

Чайкин слушал и раздумчиво произнес:

– А я полагаю, что канзасцы своего дела больше не начнут!

Билль усмехнулся.

– Сомневаюсь! – промолвил он.

– Не начнут! – упорно настаивал Чайкин. – Другими людьми станут после того, как поняли, что их пожалели…

– Как волка ни жалей, он все останется волком, Чайк.

– Тем человек и отличается от зверя – у него другое понятие и другая совесть.

– Молоды вы очень, Чайк, и еще не знаете, что есть люди похуже волков. И таких людей жалеть нечего… Их ничто не исправит! – строго сказал Старый Билль.

– Всех жалко… Всякого совесть может переменить. Это разве который вроде как в уме потерянный и не понимает, что делает, ну, так с такого человека что взять. Он не виноват, что бог его лишил рассудка…

– Поживете в Америке, Чайк, так поймете, что жалеть всех нельзя… Большой вы чудак, Чайк!. Налить вам еще кружку?

– Налейте Билль А какие люди бывают агентами, Билль?

– Всякие… Приедет молодец на Запад, попадет в дурную компанию, станет игроком, начнет пьянствовать – ну и собьется с пути… Захочет работать скверную работу, и сделается агентом большой дороги… Кто попадется на виселицу, а кто и прикончит работу вовремя и, наживши деньги, займется другим делом. Только таких мало, и такие больше из агентов-неубийц… Они только грабят, но не убивают… Из таких есть во Фриски несколько известных людей… Прежде были агентами, а теперь… ничего себе…

живут порядочно.

– Значит, совесть-то свое взяла! – торжествующе заметил Чайкин.

– Вернее, что страх попасться заставил перемениться…

Билль некоторое время молчал и наконец произнес:

– В молодости и я был агентом!

– Вы? – в изумлении переспросил Чайкин.