Покидая страну 404

— С моря едете? — игриво спросила единственная соседка по купе. Два верхних места были свободны.

— А? — не понял Саня.

— Загорели красиво!

— Да, я всегда быстро загораю, — он давно знал, что его средиземноморский типаж и оливковый цвет кожи привлекают ненужное внимание на просторах бывшей родины.

— Домой возвращаетесь? — не унималась любопытная попутчица.

— Нет, к бабушке еду. А сейчас я бы хотел почитать, приношу свои извинения, что не могу поддержать беседу.

Соседка обиженно отвернулась. Некоторое время она молчала, но заметив, что Саня оторвался от книги и смотрит в окно, спросила:

— Вы чем занимаетесь? Работаете или бизнес строите?

— Работаю, — он предпочитал не распространяться о своём роде занятий.

— А я новую мебель в квартиру купила. И на две недели в Турцию летала. Наша компания занимает четырнадцатое место в мире по росту и развитию. И по продукту получила Нобелевскую премию. Компания работает в ста пятидесяти четырёх странах мира, и поэтому я не привязана к месту.

«Послал же Аллах мне сумасшедшую в дорогу, — подумал Саня».

— Компания американская. Всё легально, законно, и сертификаты есть. Тем более, что продукция — это научные открытия, и над этим работает штат научных сотрудников. В страны СНГ компания зашла шесть лет назад, а вообще одиннадцать лет на мировом рынке.

«Лучше бы флиртовала — я бы соврал, что предпочитаю мужчин. Может, сходить к проводнику и попросить поменять купе?».

— … наша продукция восстанавливает силы, иммунитет, здоровье, помогает жить и просто быть счастливым, — продолжала адептка сетевого маркетинга.

Саня демонстративно достал из сумки и сунул в уши наушники. Под качание вагона и рассказы соседки, как она ездила на конференцию в Варшаву, он задремал, и ему привиделось, что он идёт по лесной дороге, почему-то усыпанной жёлтым морским песком, а над дорогой смыкаются ветви неизвестных деревьев с диковинными листьями. Он проснулся, достал блокнот для эскизов и карандаш и набросал форму листьев. Когда-нибудь он нарисует их акварелью, цвет он всегда сможет вспомнить позже. Потом он улёгся, мирно заснул и проснулся только тогда, когда проводник объявил, что через сорок минут они будут на месте.

— Санечка! Мы тут! — энергичная пожилая женщина махала ему с перрона. Рядом с ней стоял бедно одетый мужчина лет шестидесяти, страх, как местные жители называли обитателей небольшого табора оседлых ромов[8], появившихся в этих местах в пятидесятых годах прошлого века.

Он обнял бабушку. Бабушка была двоюродной, но от этого не менее любимой. Она осталась его единственной родственницей со стороны матери.

— Здравствуйте, Иван Иванович, — он протянул руку страху.

— Здравствуйте, Александр Абдулович, — пожал руку страх.

Честно говоря, Саня резко негативно относился к орудующим в столице группам ромской молодёжи, промышляющим воровством и грабежом. Они давно не носили цветных юбок. Группы из трёх-четырёх женщин, а чаще несовершеннолетних девушек, среди которых обязательно находилась хотя бы одна беременная, современно одетых и чистеньких, прогуливались в людных местах или подземных переходах, загромождённых киосками и торговыми лотками, в которых пешеходы вынуждены держать короткую дистанцию, и успешно обчищали не только карманы, но и рюкзаки раззяв. Если их вдруг ловили на горячем, то женщины устраивали целое представление с криками, падениями в обморок, выпячиванием беременных животов, а если получится, то и с ограблением остановившихся посмотреть на это действо зевак.

Санькину подругу детства Маргошку таким образом пытались ограбить по крайней мере дважды за год, но наталкивались на профессиональную Маргошкину паранойю: в каждый новый рюкзак у неё были вшиты простые, но эффективные потайные замки. Санька смеялся и советовал запатентовать изобретение, не зря же она кандидат технических наук. А вот у Маргошиной подруги Веры таким образом «ушла» папка с документами, в том числе и паспортом, и совсем небольшой суммой денег. Вера с дочкой обшарили все ближайшие урны, куда обычно воры сбрасывали неинтересную для них добычу, но документы были безвозвратно утеряны.

Страхи же были «своими», привычными, относительно законопослушными, и потому бедными. Во всяком случае, Саня никогда не слышал, чтобы кто-нибудь обвинял местную ромскую общину в причастности к торговле наркотиками. Кроме того, страхи дружно принадлежали к какой-то евангелистской церкви и имели собственную общественную организацию, которая иногда получала небольшую гуманитарную помощь, что не слишком влияло на общую бедность. Во всяком случае, «цыганскими дворцами» в слободке страхов и не пахло.

— Саня, ты за руль не садись, — запротестовала бабушка. — Иван Иваныч меня привёз, он нас и домой отвезёт. Ты наших дорог не знаешь.