Покидая страну 404

— Как это — не на своём? — не понял Исмаил.

— Вы ведь играете в шахматы, верно? Все фигуры ходят по своим правилам, как и люди. Вы до сих пор тоже следовали правилам, но вы стоите не на своей клетке.

Спасатель задумался. Если бы не тюремное заключение, его жизнь могла бы сложиться по-другому. Как теперь и у его племянника.

— Мне кажется, я привык к своей работе и даже успел полюбить её, — сказал он. — Наш дом стоял в ста метрах от моря, я плавал зимой и летом с раннего детства. Знаете, водоросли, которые растут на дне, напоминают пшеничное поле на ветру, я плавал среди них и не боялся запутаться. Однажды мне пришлось вытаскивать мужчину, который весил как минимум сто двадцать килограммов, и мне удалось его спасти. Я умею оказывать первую помощь и каждые два года сдаю экзамен, чтобы продолжать работу.

— Работа — это только часть жизни, — произнёс рыжий и бросил в воду очередной камень. — Тем более, в следующем году этой работы не будет. Война, землетрясение, политические проблемы, эпидемия — причина не важна, туристы не приедут. Поверьте, так, как сейчас, уже не будет. Откуда я знаю? Ну, мне так кажется. У меня тоже, как и у вас, хорошо развита интуиция.

— У меня еще есть время поменять шахматную клетку? — спросил Исмаил.

— Не слишком много, я бы сказал, — кивнул собеседник. — И ещё стоит помнить о том, что фигуры на доске не просто двигаются по определённым правилам, но и действуют во взаимосвязи с другими фигурами. Только во взаимодействии набор фигур становится грозной армией.

Исмаил подумал о своих взрослых сыновьях, работающих в Стамбуле, о племяннике, которого учил играть на гитаре и сазе[16] и которому заменил отца, уехавшего за лучшей долей в Германию и обзавёдшегося там другой семьёй, о своей бывшей жене, с которой давным-давно развёлся, о красивой и трудолюбивой Даше. А ещё он почему-то вспомнил о ролике, который видел на ютубе, в котором музыканты знаменитой турецкой группы играли на разбитых полицейскими инструментах.

— А что там? — он неопределённо показал рукой на море. — В том смысле, если вы меня не спасёте.

— Откуда я знаю? — пожал плечами собеседник. — Я не Бог, я всего лишь простой врач.

— Я знаю, как сменить свою клетку на доске, — Исмаил уже решил, что делать.

* * *

— Этот рыжий, его Михаилом зовут, он просто какой-то шайтан из огня и дыма, — сказал Мурат. — Кажется, он заранее знал, что должно случиться, и был к этому готов.

Исмаил очень удивился. Никогда раньше его начальник не отличался ни религиозностью, ни суеверием.

— Смотри сам, — Мурат сунул ему смартфон с видео, записанными в суматохе кем-то из гостей.

Мирно дремавший под пляжным зонтиком в самом конце пирса рыжий мужчина вскочил в тот же момент, как раздался грохот упавшего трапа. Чтобы оценить обстановку, ему понадобились доли секунды. Ещё через мгновение он швырнул в воду спасательный круг, показывая жестами парням, спрыгнувшим перед этим с пирса, что нужно плыть к тонущему другу. А затем без разбега нырнул в воду сам. Подвыпившая компания ещё не успела подсунуть круг под руки товарища, а рыжий уже с помощью прибежавшего Мурата поднимал Исмаила по трапу. Выкачав воду из лёгких, он приказал Мурату делать искусственное дыхание, а сам стал ритмично надавливать на грудную клетку, делая непрямой массаж сердца. Через несколько минут, убедившись, что Исмаил может самостоятельно дышать, рыжий достал из своего пляжного рюкзачка какие-то лекарства, шприц и вколол их пострадавшему.

— Это набор средств, который используют при реанимации, в том числе от отёка лёгких, — пояснил Мурат. — Он приклеил ампулы лейкопластырем к твоей руке, сказал, важная информация для медиков.

— Может, всё же не шайтан, а военный врач, — предположил Исмаил.

Он обратил внимание, что весь видеоролик длится меньше десяти минут. Ситуация, которая могла привести к двум смертям, выглядела просто неприятным происшествием.

— Ты можешь себе представить такое, что туристы больше не приезжают, и отели не работают? — спросил Исмаил своего начальника.

— Сильно головой стукнулся? — поинтересовался Мурат. — Мы же все без работы останемся.

Вечером Исмаил постучал в двери Даши. Их комнаты находились в разных виллах: его соседями были турецкие мужчины и семейные пары, Даша же жила среди иностранной молодёжи, преимущественно женщин.

— Не расстраивайся, — сказал он, увидев её заплаканное лицо. — Видишь, жив. Если Аллах пожелает, всё будет хорошо.

Пока женщина суетилась, делая чай и бутерброды, спасатель собирался с мыслями.

— Послушай, — решился он. — Нам надо подумать о будущем. Представь, что здесь что-то случится, и туристы в следующем году не приедут. И не только в следующем.

— Да что мне представлять? Дома в Луганске мне нормально жилось, а потом в один прекрасный день разбомбили с самолёта центр города. Хорошо, что я сразу догадалась собрать кое-какие вещи и отправить почтой племяннице в Киев, а сама потом с паспортом и одной дамской сумочкой выбиралась на попутках до вокзала в Дебальцево, пока там бои не начались. Да я ж тебе рассказывала сто раз. Только к чему это? Мне дальше бежать уже некуда.