Поклонник

Я кричу. Сначала совсем не страшно. Мыслей в голове нет. Ни одной. Только крик. Однако чем ближе вода, тем сильнее мой детский восторг. Я чувствую себя невесомой, сотканной из воздуха, восторга и нежности. И, обхватив его бедра ногами, снова кричу уже от переполняющих меня ощущений.

В какой-то момент Матвей умудряется поцеловать меня в губы, и это делает удовольствие от прыжка просто феерическим. Мы одно целое. Маятник. Ветер. Я чувствую себя летящей девушкой с открыток, которые Матвей присылал мне раньше вместе с цветами. И уже в машине, когда мы, довольные, едем обратно, говорю ему:

– Теперь я поняла смысл тех открыток.

– Каких? – спрашивает Матвей, обнимая меня.

На переднем сиденье – Константин. Не только его водитель, но и друг.

– С моим именем и девушкой, которая стоит на краю пропасти. Сначала я думала, что ее вот-вот толкнут, но теперь уверена – вниз она прыгнет сама. Любовь – это прыжок в неизвестность.

Он тихо смеется и согласно кивает.

– А это не сон? – тихо говорю ему я.

– Не сон. – Матвей щиплет меня за щеку. Больно. – Почему спрашиваешь?

– Кажется, будто бы все это происходит не со мной. Будто я наблюдаю со стороны. У меня это часто бывает, – поясняю я, а он прижимает меня к себе еще крепче.

Алиса говорит, что я чокнулась, и сначала относилась к Матвею с подозрением – все еще помнит, как мы дрожали от страха в моей квартире. Однако, когда я их знакомлю, она несколько меняет свою точку зрения. С ней Матвей довольно холоден, но любезен – я заранее объяснила ему, что Алиса – важный для меня человек, которого нельзя обижать. А подруга прекрасно знает, как нужно вести себя с такими, как Веселов.

Втроем мы сидим в баре, и Алиса с Матвеем довольно нормально общаются, даже шутят, и я облегченно вздыхаю – мне важно, чтобы они нашли общий язык. Отношения с Матвеем складываются кирпичик к кирпичику. Я хочу, чтобы наши чувства были наполнены светом, теплом и доверием. Мне кажется, это важно. Но на самом деле пока это мрак, холод волн северного моря, в котором мы тонем, и страсть.

Я хочу управлять его тьмой, как своей собственной. Хочу пробраться под его кожу. Хочу ломать его – нерв за нервом, жила за жилой, кость за костью. А потом исцелять своими руками. Это настоящие эмоциональные горки. И это делает меня живой. По-настоящему живой.

Пока у нас не заходит дальше откровенных поцелуев, от которых сносит крышу и зажигается внутри огонь желания, но Матвей меня не торопит. Он смакует наше притяжение, как аромат дорогого вина. И знает, что скоро выпьет меня до дна.

– Ты ведь все равно станешь моей, – говорит он мне на ухо ласково однажды вечером, когда мы лежим на диване в моей гостиной и смотрим сериал, – когда будешь готова, а до этого я потерплю.

Я только киваю, покоряясь его сильным рукам.

– Несколько недель – это не проблема, – добавляет он.

– Ты уверен, что недель? – смеюсь я.

На самом деле мне тоже хочется чего-то большего, перейти на следующую ступень отношений, но я осторожна. Я безумно хочу его, но, наверное, я мазохистка – мучаю себя и его заодно. Мы столько раз были на грани, но каждый раз я находила в себе силы встать, поправить задранную одежду, застегнуть пуговицы и отдышаться.

– Конечно, – отвечает без запинки Матвей. Ты дольше не выдержишь.

– Уверен? – лукаво смотрю на него я, вставая.

В моих затуманенных глазах он красив, слишком красив. И любим – в том, что я все же его люблю, я убеждаюсь довольно скоро, но стараюсь молчать об этом. А он повторяет раз за разом, что без ума от меня.

– Докажу, – пожимает он широкими плечами. Ты еще будешь умолять меня, чтобы я сделал это с тобой, как в эротических фильмах.

Ему откровенно смешно.

– Не буду я тебя ни о чем просить, – огрызаюсь я.

– Уверена, принцесса?

Матвей поднимается с дивана и идет ко мне. Я от него, не сводя с него взгляда. Он плотно прижимает меня к стене, болезненно целует в губы, спускается к шее, прикусывая кожу зубами, гладит по распущенным волосам и снимает с меня футболку. Не знаю, как это происходит, – я просто остаюсь перед ним в одних домашних джинсовых шортах и лавандовых носках.

– Красивая, – шепчет он, касаясь губами ключиц и спускаясь ниже.

Лезвия режут теперь не губы, теперь они на моей груди. Это слишком острые ощущения. Невыносимо-сладкие.

Мои руки подняты над головой – Матвей легко удерживает их за запястья своей широкой ладонью. И беззастенчиво рассматривает меня. Меня не смущает ни его взгляд, ни яркий электрический свет. Напротив, я рада, что мы имеем возможность рассмотреть друг друга.

Мы снова целуемся, и я высвобождаю руки, чтобы стянуть футболку с него. Счет должен быть 1:1.

Матвей позволяет мне это сделать, и, когда я впервые вижу его обнаженный торс, удивленно ахаю. Его грудь и живот перечеркивают три длинные полосы. Три пугающих шрама, какие остаются только после холодного оружия. А на крепком предплечье я замечаю заживающую тонкую рану.

– Откуда это? – потрясенно спрашиваю я.

Он молчит. Лишь улыбается.

– Драка? – спрашиваю я и закрываю глаза.

Ответа я снова не получаю.

– Страшно? – только и спрашивает Матвей.