Читаем Покой нам только снится полностью

Февраль 1908. Ревель

Снежная маска

(1907)

Посвящается Н. Н. В.

Снега

Снежное вино

И вновь, сверкнув из чаши винной,

Ты поселила в сердце страх

Своей улыбкою невинной

В тяжелозмейных волосах.


Я опрокинут в темных стру ях

И вновь вдыхаю, не любя,

Забытый сон о поцелуях,

О снежных вьюгах вкруг тебя.


И ты смеешься дивным смехом,

Змеишься в чаше золотой,

И над твоим собольим мехом

Гуляет ветер голубой.


И как, глядясь в живые струи,

Не увидать себя в венце?

Твои не вспомнить поцелуи

На запрокинутом лице?

29 декабря 1906

Снежная вязь

Снежная мгла взвилáсь.

Легли сугробы кругом.


Да. Я с тобой незнаком.

Ты – стихов моих пленная вязь,


И, тайно сплетая вязь.

Нити снежные тку и плету.


Ты не первая мне предалась

На темном мосту.


Здесь – электрический свет.

Там – пустота морей,

И скована льдами злая вода.


Я не открою тебе дверей.

Нет.

Никогда.


И снежные брызги влача за собой,

Мы летим в миллионы бездн…

Ты смотришь всё той же пленной душой

В купол всё тот же – звездный…


И смотришь в печали,

И снег синей…


Темные дали,

И блистательный бег саней…


И когда со мной встречаются

Неизбежные глаза, –


Глуби снежные вскрываются,

Приближаются уста…


Вышина. Глубина. Снеговая тишь.

И ты молчишь.


И в душе твоей безнадежной

Та же легкая, пленная грусть.


О, стихи зимы среброснежной!

Я читаю вас наизусть.

3 января 1907

Последний путь

В снежной пене – предзакатная –

Ты встаешь за мной вдали,

Там, где в дали невозвратные

Повернули корабли.


Не видать ни мачт, ни паруса,

Что манил от снежных мест,

И на дальнем храме безрадостно

Догорел последний крест.


И на этот путь оснéженный

Если встанешь – не сойдешь.

И душою безнадежной

Безотзывное поймешь.


Ты услышишь с белой пристани

Отдаленные рога.

Ты поймешь растущий издали

Зов закованной в снега.

3 января 1907

На страже

Я – непокорный и свободный.

Я правлю вольною судьбой.

А Он – простерт над бездной водной

С подъятой к небесам трубой.


Он видит все мои измены,

Он исчисляет все дела.

И за грядой туманной пены

Его труба всегда светла.


И, опустивший меч на струи,

Он не смежит упорный взор.

Он стережет все поцелуи,

Паденья, клятвы и позор.


И Он потребует ответа,

Подъемля засветлевший меч.

И канет темная комета

В пучины новых темных встреч.

3 января 1907

Второе крещенье

Открыли дверь мою метели,

Застыла горница моя,

И в новой снеговой купели

Крещен вторым крещеньем я.


И, в новый мир вступая, знаю,

Что люди есть, и есть дела.

Что путь открыт наверно к раю

Всем, кто идет путями зла.


Я так устал от ласк подруги

На застывающей земле.

И драгоценный камень вьюги

Сверкает льдиной на челе.


И гордость нового крещенья

Мне сердце обратила в лед.

Ты мне сулишь еще мгновенья?

Пророчишь, что весна придет?


Но посмотри, как сердце радо!

Заграждена снегами твердь.

Весны не будет, и не надо:

Крещеньем третьим будет – Смерть.

3 января 1907

Настигнутый метелью

Вьюга пела.

И кололи снежные иглы.

И душа леденела.


Ты меня настигла.

Ты запрокинула голову в высь.

Ты сказала: «Глядись, глядись,

Пока не забудешь

Того, что любишь».


И указала на дальние города линии,

На поля снеговые и синие,

На бесцельный холод.


И снежных вихрей подъятый молот

Бросил нас в бездну, где искры неслись,

Где снежинки пугливо вились…


Какие-то искры,

Каких-то снежинок неверный полет…


Как быстро – так быстро

Ты надо мной

Опрокинула свод

Голубой…


Метель взвилáсь,

Звезда сорвалáсь,

За ней – другая…

И звезда за звездой

Понеслась,

Открывая

Вихрям звездным

Новые бездны.


В небе вспыхнули темные очи

Так ясно!

И я позабыл приметы

Страны прекрасной –

В блеске твоем, комета!

В блеске твоем, среброснежная ночь!


И неслись опустошающие

Непомерные года,

Словно сердце застывающее

Закатилось навсегда.


Но бредет за дальним полюсом

Солнце сердца моего,

Льдяным скованное поясом

Безначалья твоего.


Так взойди ж в морозном инее,

Непомерный свет – заря!

Подними над далью синей

Жезл померкшего царя!

3 января 1907

На зов метелей

Белоснежней не было зим

И перистей тучек.

Ты дала мне в руки

Серебряный ключик,


И владел я сердцем твоим.

Тихо всходил над городом дым.

Умирали звуки.


Белые встали сугробы,

И мраки открылись.

Выплыл серебряный серп.

И мы уносились,

Обреченные оба

На ущерб.


Ветер взвихрил снега.

Закатился серп луны.

И пронзительным взором

Ты измерила даль страны,

Откуда звучали рога

Снежным, метельным хором.


И мгла заломила руки,

Заломила руки в высь.

Ты опустила очи,

И мы понеслись.

И навстречу вставали новые звуки:

Летели снега,

Звенели рога

Налетающей ночи.

3 января 1907

Ее песни

Не в земной темнице душной

Я гублю.

Душу вверь ладье воздушной –

Кораблю.

Ты пойми душой послушной,

Что люблю.


Взор твой ясный к выси звездной

Обрати.

И в руке твой меч железный

Опусти.

Сердце с дрожью бесполезной

Укроти.

Вихри снежные над бездной

Закрути.


Рукавом моих метелей

Задушу.

Серебром моих веселий

Оглушу.

На воздушной карусели

Закружу.

Пряжей спутанной кудели

Обовью.

Легкой брагой снежных хмелей

Напою.

4 января 1907

Крылья

Крылья легкие раскину,

Стены воздуха раздвину,

Страны дольние покину.


Вейтесь, искристые нити,

Перейти на страницу:

Все книги серии Блок А.А. Сборники

Похожие книги

Я - Ангел
Я - Ангел

Стояла середина февраля двух тысяча двенадцатого года. Как и обычно, я вошла в медитативное состояние и просила Высшие Силы о помощи выхода из творческого кризиса. Незаметно для себя я погрузилась в сон. Проснулась ночью на высоком творческом подъёме, включила компьютер, и начала печатать идущие изнутри мысли. Я напечатала десять страниц, поставила точку, и перечитала. Какова же была моя радость, в тексте содержался подробный план новой книги.  Сказать честно, я была несколько удивлена, большая часть описываемых событий, мной никогда не проживались, но внутренний мир моей героини, был как две капли воды похож на мой. Чтобы глубже понять её, а заодно и себя, я раз за разом погружалась в медитативные состояния, и вступала с ней в контакт. Вскоре пришло откровение, это была я, проживающая в одном из параллельных миров, но об этом будет уже следующая книга, напишется она тогда, когда полностью соберётся нужный материал. И ещё немного о книге. Возможно, для некоторых моя героиня предстанет в не очень хорошем свете. Слабохарактерная, скажут они, безвольная, не умеющая постоять за себя, идущая на поводу своих слабостей, неприглядный на первый взгляд образ. Но если вдуматься, в каждом из нас есть много того, что присутствует  в ней. И каждый из нас испытывает внутреннюю борьбу с самим собой. И каждый ищет путь, как прекратить, остановить эту борьбу, и стать, наконец, тем, кем желает стать, и воплотить в жизнь все свои смелые мечты. Главное, что мне хотелось донести до читателя, моей героине, не смотря на её слабохарактерность, заниженную самооценку, и сложные жизненные ситуации, удалось разобраться с самой собой, укрепить свой внутренний стержень и воплотить в жизнь свои мечты, не растеряв при этом любви и доверия к людям, миру.  Я не сомневаюсь, глядя на её пример, каждый сможет достичь в своей жизни того же, или даже большего.  

Светлана Михайловна Притчина

Лирика / Эпическая поэзия
Живая память. Том 3. [1944-1945]
Живая память. Том 3. [1944-1945]

В руках у Вас книга, которую нельзя отложить, не прочитав ее. Это — не роман и не повесть, это страстный порыв рассказать о событиях, которые всегда будут в памяти народа. Каждое слово ее проникнуто правдой, одухотворено поиском истины.Трехтомник «Живая память» — уникальная летопись героизма защитников Отечества в битве с фашизмом, сурового пути к великой Победе. В народе говорят: «Чтобы оценить Сегодня, увидеть Завтра, надо обязательно оглянуться в Прошлое». В этом помогут три тома, созданные большим отрядом ветеранов Отечественной войны — от солдат до маршалов, партизанами, тружениками тыла, писателями, учеными, журналистами. Материалы книги — это свидетельства очевидцев, они объективно и правдиво раскрывают грандиозный подвиг нашего народа, несут большой патриотический заряд.Особенность книги — разнообразие жанров. Здесь воспоминания, очерки, фронтовые дневники, статьи, документы, письма, стихи, фотографии, репродукции картин. Издается трехтомник Объединением ветеранов журналистики России при Союзе журналистов Российской Федерации. Убеждены, что красочный трехтомник «Живая память» будет достойным подарком ветеранам войны и труда к 50-летию Победы, привлечет внимание нашего юношества, широких читательских кругов.

Ашот Граши , Максим Коробейников , Махмут Ахметович Гареев , Михаил Петров , Федосий Мельников

Биографии и Мемуары / Поэзия / Лирика / Проза / Военная проза / Прочая документальная литература
Уильям Шекспир — вереница чувственных образов
Уильям Шекспир — вереница чувственных образов

  Хочу обратить внимание читателя, на то, что последовательность перевода и анализа сонетов в этом сборнике не случаен. Так как эти переводы отражает основные события адресанта сонетов и автора, связанные с сюжетом каждого. Вызывают чувство недоумения, кичливыми и поверхностными версиями переводов без увязки с почерком автора, а именно Шекспира. Мировоззрением, отражающим менталитет автора сонетов, чувствами, которые переживал он во время написания каждого сонета. В таких переводах на русский полностью отсутствуют увязки с автобиографическими или историческими событиями, которые автор подразумевал, описывая, делая намёк непосредственно в сюжетах сонетов. По этой причине, паттерн и авторский почерк полностью исчезли в их переводах. Что указывает на то, авторы переводов воспринимали автора сонетов, как некий символ. А не как живого человека с чувствами преживаниями, с конкретными врагами и друзьями, Но самое главное, нарекание вызывает неоспоримый и удручающий факт, что образ самого автора полностью выхолощен в таких неудачных переводах, где каждый переводчик выпячивал только себя со своим авторским почерком, литературными приёмами, которые абсолютно не характерны Шекспиру, как автору сонетов.

Alexander Sergeevich Komarov

Литературоведение / Поэзия / Лирика / Зарубежная поэзия / Стихи и поэзия