ПОКОЛЕНИЕ «NET»

По опросам среди наблюдателей, большинство из них, идя на выборы в марте, считало, что после скандалов с фальсификациями 2011-го года, полиция будет чутче и внимательнее относиться к требованиям законности при проведении голосования. «В декабре все было ужасно», говорили они, готовясь к мартовским выборам. Теперь, вспоминая прошедшие события, почти каждый из них признается, что, ни смотря на все их надежды, в 2012-м году все было гораздо хуже.

В политике преуспевают волки, которые не упускают случая показаться перед народом в овечьей шкуре.

(с) В. Швебель

Питер. День У. Часом позднее

Муж Леси, в футболке наизнанку, в домашних шлепанцах и с кобурой на боку, вылетел из дома в мартовскую темноту. На улице было холодно, где-то еще лежал снег, а под ним пузырился слезающий от влажности асфальт. Несколько раз мужчина спотыкался, а все потому, что уже много лет ему не доводилось так быстро бегать.

Звонок от любимой жены раздался ровно 7 минут назад, до этого дозвониться до Леси не представлялось возможным. В какой-то момент, уже много часов сидевший у экрана компьютера за просмотром трансляции с избирательного участка, мужчина увидел, что его жену не слишком вежливо выталкивают из поля обзора камеры наблюдения, после чего назад «в кадр» она уже не возвращалась. Сначала муж не подумал ничего плохого, но вскоре на мониторе забегали люди, началась суматоха, а на участке, ни смотря на поздний час, появились угрожающего вида мужики, больше похожие на бандитов, чем на членов избирательной комиссии. Их приход был более чем странным, ведь посторонним нельзя заходить в помещение для голосования после 20:00.

Он несколько раз попытался дозвониться до Леси в течение часа, но все было безуспешно. Толи телефон жены «умер», толи сама любимая женщина пала смертью храбрых в неравной борьбе за российскую демократию.

Когда его собственный «мобильник» затрещал, мужчина подскочил от неожиданности, чуть не свернув монитор. Жена была жива и звонила сама, однако, из ее всхлипываний и ругательств в трубке толком понять что-либо было нельзя. Никогда еще любимая женщина не звонила мужу в таком состоянии.

На сборы у него ушло рекордно малое количество времени: тянуть было нельзя, Лесю предстояло спасать. Травматический пистолет, который мужчина получил вместе со всеми сопутствующими разрешениями и лицензиями несколько лет назад, был захвачен с собой без лишних колебаний. Было очевидно, что на избирательном участке ничего хорошего под конец выборного дня не происходило.

Ни в чем, толком, не разобравшись, он уже бежал со всех ног в направлении здания, откуда звонила жена. В голове смешались злость и страх: а, вдруг, с Лесей действительно что-то произошло? В трубку она не смогла выговорить ни слова, мужчина только и понял, что нужно, как можно быстрее, приходить и забирать ее с участка.

Наткнувшись на закрытую железную дверь, мужчина повел себя не хуже любого дикого зверя. Он несколько раз с силой ударил по створке, так что эхо разнеслось по всему зданию. Целый район слышал, как он беснуется у закрытого входа в здание.

— Открыли быстро! — орал он, размахивая травматическим пистолетом. — Если через 20 секунд из вашей дыры не выйдет моя жена, я вас тут всех перестреляю!

Ни то, чтобы он всерьез собирался стрелять, но ради Леси мужчина убил бы любого, не задумываясь. Ситуация казалась ему нереальной. «Что же это творится?», проносилось у него в голове. «Ведь живем в 21-м веке, лихие «девяностые» давно позади. Жена ушла законно работать наблюдателем, что вообще может случиться в такой ситуации?».

Как оказалось, все-таки что-то произошло. Ровно через 19 секунд после того, как мужчина начал «штурм» избирательного участка, из дверей выползла Леся, вся в крови, с руками, прижатыми к щеке. Под ее подмышкой была пачка жалоб, написанных в процессе наблюдения на выборах.

— Это что такое?! — почти взревел муж, хватая ее под руки. Леся все пыталась обернуться и прокричать последние указания тем немногим наблюдателям, кто остался на участке.

— Жуп выпели… — пожаловалась она, пошатываясь. — Полишейские.

— Да я же их сейчас… — снова размахивая пистолетом, мужчина был готов ринуться внутрь избирательного участка.

— Не ната! — остановила его Леся. — Я этих потонкоф шама засушу… Пофли попои снимафь. Ната фсе зафиксирофать офисиальна.