Полдень, XXI век, 2011 № 08

Как там у Пушкина в «Скупом рыцаре», с горечью думал он: «С меня достаточно сего сознанья»? Мне тоже было бы достаточно одного сознанья, да нет его! Владеть – значит иметь право пользоваться и распоряжаться. Пользуюсь, если считать, что возможность видеть и слышать – именно использование. Распоряжаюсь, если возможность спрятать от всех, содержать в клетке – именно распоряжение. А права на это не имею, следовательно, владею не по праву. И плевать я хотел на право!

Как она все время говорила? – чуть позже начал вспоминать он. Только неуверенные в своих силах отдают право принятия решений, и только трусы молчат, чувствуя несогласие с чужими решениями? Только слабый ищет у других защиты, но даже сильный может потребовать помощи? Значит, все мы трусы и слабаки. Нас так приучили с детства: дети под родителями, школьники под учителями, рядовые под командирами, министры под премьерами, даже президент под Богом. И все вместе – под жизненными обстоятельствами. Не могём иначе, привыкли-с!

Интересно, как же они там

выкручиваются? Там, откуда она пришла, где способны изготавливать (или все-таки выращивать?) такую одежду? Валентин тогда показал ему под микроскопом: неправильной формы, похожие на кусочки пазла покровные клетки, пузырьки, соединенные скрученными в спиральки канальцами, шевелящиеся ворсинки внутреннего слоя. Он еще рявкнул, не разобравшись, когда Нечипоренко похвастался, что сумел-таки вырубить кусок костюма на заводском штампе. Очень уж испугался, что испортили костюм, даже зубы заныли. Пришлось Валентину демонстрировать оставшуюся узкую щель на месте прежней дыры в форме заготовки для гаечного ключа – шкурка русалочья и впрямь регенерировала. Только пищи просила, которую экспериментатор обеспечил, сунув в рукав костюма горсть вяленой кальмаровой стружки из купленного в киоске пакетика. Он же тогда и предположил, что в обычном состоянии костюм должен питаться отходами человеческого тела: слущивающимся эпидермисом, волосками, выделяющимся жиром и потом, накапливать и утилизировать тепло. И, соответственно, погибать и разрушаться при длительном неиспользовании, оставшись без источника минеральных и органических веществ. «Только не вешайте мне лапшу на уши, – сказал он тогда с улыбкой, но и с некоторым страхом, – что костюмчик этот вам из Японии привезли, или тем более – от америкосов! И им и нам до таких продуктов еще тыщу верст раком, и то подозреваю – совершенно в другом направлении. Не знаю, Сергей Михайлович, куда вы на этот раз впарились, но советую быть предельно осторожным: с ребятами, что такие штуки носят, ссориться бы очень не хотелось!»

Лаврентьев все пытался и пытался представить этих «ребят». Неужели они все столь же прекрасны, как его Русалка? Так же сильны, спокойны, независимы? «Не просить защиты, а требовать помощи…» Защита – возможность спрятаться за чужим щитом. Помощь – получение дополнительной мощи, силы. Совсем разные понятия…

«Мы все очень разные, – сказала она однажды. – В этом и заключается смысл: сделать себя и свою жизнь уникальной, проложить личный путь. Идти в толпе – это не человеческое, это подобает вечно испуганным овцам или какой-нибудь треске с селедкой, различающимся лишь по размеру. Каждый из вас рождается индивидуальностью, совершенно неповторимой, как бы вы ни казались похожими внешне. Вы по-разному видите, думаете, слышите, обоняете, двигаетесь. Но почему-то именно этого всю жизнь боитесь – оказаться не такими, как все. Начинаете подражать, подлаживаться под выдуманные тысячи лет назад, сформулированные совершенно в иных обстоятельствах правила поведения, массово занимаетесь одинаковыми видами деятельности, как будто непрерывно пытаетесь спрятаться, забиться и потеряться внутри толпы…