Поле смерти

Роско заглушила двигатель. Мы остались сидеть в машине. Я протянул руку. Обнял Роско за плечо. Я чувствовал себя уставшим. Весь день я был на ногах. Мне хотелось немного посидеть. Ночь была тихой и спокойной. В машине было тепло. Я хотел послушать хорошую музыку, которая взяла бы за душу. Но у нас были дела. Мы должны были найти Джуди. Женщину, подарившую Шерману Столлеру часы с надписью: «Шерману с любовью от Джуди». Мы должны были найти Джуди и сказать ей, что мужчина, которого она любила, умер от потери крови под откосом автострады.

– Что думаешь по этому поводу? – спросила Роско.

– Не знаю, – сказал я. – Эти дома продаются, а не сдаются внаем. Судя по всему, они дорогие. Может ли такой дом позволить себе водитель грузовика?

– Сомневаюсь. Вероятно, они стоят столько же, сколько мой дом, а я не смогла бы купить такой, если бы не субсидия. Ну а получаю я больше водителя грузовика, это точно.

– Отлично, – подвел итог я. – Значит, получается, что старина Шерман также получал какую-то субсидию, верно? В противном случае он не мог бы позволить себе жить в таком месте.

– Точно. Но какую субсидию?

– Такую, за которую приходится расплачиваться жизнью.

Дом Столлера находился в последнем ряду от дороги. Вероятно, он был построен одним из первых. Старик, живший в бедном районе города, сказал, что его сын перебрался на новое место два года назад. Наверное, так оно и было. Первые дома здесь были построены около двух лет назад. Мы прошли по дорожке мимо клумб к дому Шермана Столлера. Дорожка была выложена плитками, разделенными участками стриженой травы. Шагать было неудобно. Я делал слишком короткие шаги. Роско, наоборот, тянула ногу, чтобы наступить на соседнюю плитку. Мы подошли к входной двери, выкрашенной синей краской. Без глянца.

– Мы ей скажем? – спросил я.

– Мы же не можем ничего не говорить, правда? – сказала Роско. – Она должна знать.

Мы постучали в дверь. Подождали. Постучали снова. Внутри скрипнула половица. Кто-то шел. Дверь открылась. К нам вышла женщина. Лет тридцати, но выглядела она старше: невысокая, встревоженная, уставшая. Крашеная блондинка. Она посмотрела на нас.

– Мы из полиции, мэм, – сказала Роско. – Мы ищем дом Шермана Столлера.

Последовала пауза.

– Что ж, полагаю, вы его нашли, – сказала женщина.

– Мы можем войти? – мягко спросила Роско.

Снова последовала пауза. Женщина не двигалась с места. Затем она развернулась и пошла в дом. Мы с Роско переглянулись. Роско пошла следом за блондинкой. Я пошел следом за Роско. Закрыл за нами дверь.

Женщина провела нас в гостиную. Просторная комната. Дорогая мебель, ковры. Большой телевизор. Ни стереокомплекса, ни книг. В обстановке не чувствовалось души. Как будто кто-то за двадцать минут, очень спеша, пролистал каталог и потратил десять тысяч долларов. Вот это, вот это и парочку вот этого. Все привезено в один день и просто вывалено здесь.

– Вы миссис Столлер? – спросила Роско.

– Более или менее, – подтвердила женщина. – Не совсем миссис, но особой разницы нет.

– Вас зовут Джуди? – спросил я.

Женщина закивала, словно убеждая в этом саму себя.

– Он умер, да? – спросила Джуди.

Я молчал. Такие вещи у меня получаются плохо. Я оставил это Роско. Но она тоже молчала.

– Он ведь умер? – повторила Джуди громче.

– Да, – подтвердила Роско. – Примите наши соболезнования.

Рассеянно кивнув, Джуди обвела взглядом жуткую гостиную. Все молчали. Мы стояли у двери. Джуди села. Махнула рукой, предлагая и нам садиться. Мы тоже сели. Получилось, что мы сидим в вершинах правильного треугольника.

– Нам нужно задать кое-какие вопросы, – сказала Роско. Она подалась к блондинке. – Вы не возражаете?

Джуди безучастно махнула рукой.

– Вы давно знакомы с Шерманом? – спросила Роско.

– Что-то около четырех лет, – сказала Джуди. – Познакомились во Флориде, где я жила. Четыре года назад перебралась с ним сюда. С тех пор мы жили вместе.

– Где Шерман работал? – продолжала Роско.

Джуди печально пожала плечами:

– Он был водителем грузовика. Работал в крупной фирме. Был уверен, что работа стабильная, понимаете? Поэтому мы купили дом. Родители Шермана тоже переехали туда. Какое-то время мы жили все вместе. Затем мы перебрались сюда. Родители остались в старом доме. Три года Шерман зарабатывал очень прилично. Все время был занят. Потом все прекратилось. С год назад. С тех пор он почти не работал. Так, день-два в месяц, случайные заработки.

– Вам принадлежат оба дома? – спросила Роско.

– Мне ни черта не принадлежит, – сказала Джуди. – Дома принадлежат Шерману. Да, оба.

– Значит, первые три года он хорошо зарабатывал? – спросила Роско.

Джуди презрительно посмотрела на нее:

– Хорошо зарабатывал? Раскройте глаза, ради бога! Шерман был вором. Он кого-то обчищал.

– Вы в этом уверены? – сказал я.

Джуди перевела взгляд на меня. Как будто нацелила артиллерийское орудие.