Полеты над пропастью

– Пожалуйста, я вас очень прошу, помогите мне увидеться с ней! Понимаете, она мне больше, чем подруга! Изольда мне как сестра, да, как сестра! Я ведь с детства, можно сказать, сирота, – да простят меня мои родители за эту ложь, – а Изольда меня всячески опекала. Она защищала меня, не давала в обиду, ведь сироту каждый норовит обидеть! Да что там говорить! Она делилась со мной последним куском хлеба!

Я почувствовала, что меня занесло, и остановилась. Ведь эта Анастасия могла каким-то образом знать историю Изольды, городок-то маленький.

Я умоляюще посмотрела на Анастасию:

– Пожалуйста, помогите мне ее увидеть!

– Но что я могу сделать? Все вопросы решает главный врач. Ах, черт, и компьютер до сих пор виснет! Нет, я ничем не смогу вам помочь.

– Но тогда подскажите, как мне найти вашего главного врача? Я поговорю с ним и надеюсь, что он пойдет мне навстречу и разрешит увидеться с подругой!

– Главврача сейчас здесь нет, – ответила Анастасия.

– Господи, а где же он?

– Он на совещании в горздраве, – последовал короткий ответ.

– А это надолго?

– Ничего не могу сказать, он нам не докладывает.

– Но что же мне делать?! – в отчаянии почти выкрикнула я. – Я же совсем ненадолго приехала сюда, мне скоро опять уезжать надо. А я не могу уехать, не повидав ее! Мне хотя бы узнать о ней. В каком она состоянии, как продвигается лечение.

– А вы что же, не смогли узнать о состоянии здоровья вашей подруги у ее родственников? – Анастасия с подозрением посмотрела на меня.

– Не могла! Потому что родители Изольды просто… просто презирали меня. Я же говорила, что у меня родителей нет. Воспитывалась я у старенькой бабушки. А много ли могла дать ребенку пожилая больная женщина с крошечной пенсией? Бабуля и так последнее отрывала от себя. А мать Изольды настраивала ее против меня, говорила: «Что ты привязалась к этой нищенке? Она не нашего круга!» А у моей подруги большое, доброе сердце! Она мимо брошенного котенка не могла пройти! – Я всхлипнула.

Мне во что бы то ни стало необходимо было уговорить Анастасию провести меня хоть к главврачу, хоть к его заместителю. Иначе как я смогу получить нужные мне сведения об Изольде Прикладниковской? То, что Анастасия допытывалась у меня, что и как, я отнесла к особенности ее характера, тем более, что она работала в медицинском заведении соответствующего профиля. Не думаю, что ею руководила вредность. Так или иначе, а без ее помощи мне не удастся ничего узнать об Изольде. Не стану же я, в самом деле, ходить-бродить по диспансеру. Определенно здесь все запирается и охраняется. Меня просто-напросто выведут охранники. В принципе я не особенно обольщалась насчет того, что главврач или его заместитель все выложит мне про Изольду. Врачи не любят распространяться о своих пациентах, а уж психиатры – тем более. Однако мне следует попытаться получить интересующие меня сведения сначала у должностного лица, а уже потом решать, что делать дальше.

– Я вас очень прошу, я вас просто умоляю! Проведите меня тогда хотя бы к заместителю главного врача, если его самого сейчас здесь нет. Я хотя бы просто поговорю с ним. Я в долгу не останусь. – Тут я незаметно сунула в окошко купюру.

Анастасия с невозмутимым выражением лица моментально убрала «благодарность». Ее ловкости смог бы позавидовать сам Дэвид Копперфильд.

– Ладно, что с вами поделаешь, идемте, – кивнула она мне.

Женщина вышла из «Справки», сообщив Лилиане, что она идет по делам, но девушка даже не обратила на нее никакого внимания, продолжая болтать по телефону.

– А кто у вас здесь находится? – спросила я Анастасию.

Женщина недоуменно посмотрела на меня.

– Как кто? Больные, естественно, – ответила она.

– Я понимаю. Но я о другом хочу спросить. Они… не опасны? Ну, могут они наброситься ни с того ни с сего?

– Таких здесь нет, не бойтесь. Они находятся совсем в другом месте.

Выйдя из регистратуры, я и Анастасия повернули направо и, пройдя небольшой отрезок коридора, оказались у запертой на ключ решетчатой двери. Дверь вела на второй этаж. Анастасия открыла ее своим ключом, и мы поднялись по лестнице.

В просторном холле с отрешенными лицами бродили пациенты в спортивных костюмах или домашних халатах. Одни из них маршировали, как на параде, высоко поднимая ноги и размахивая руками. Другие брели, еле-еле передвигая ноги. Общим было отсутствующее выражение на лице, у многих лица напоминали застывшие маски. Казалось, что никому из них не было никакого дела до своего соседа. Какое-то жуткое броуновское движение, лишенное всякого смысла. Наверняка они находятся под действием затормаживающих нервную систему лекарственных препаратов. Одни вели разговор с воображаемым собеседником – это было видно по их жестам и тихому бормотанию. Другие вышагивали молча, как будто бы погруженные в себя и отгороженные от остального мира.

Мне стало очень некомфортно, хотя Анастасия ранее и заверила, что они не представляют опасности.

К нам подошел высокий грузный мужчина в очках и спросил:

– Что здесь происходит?

– Ничего, Алеша, – спокойно ответила Анастасия, – все в порядке, не беспокойся.