Полеты над пропастью

– А с нами точно ничего не случится? – не унимался больной.

– Абсолютно ничего, Алешенька, иди к себе.

– А куда мне идти? Где мое место? – плачущим голосом ребенка спросил взрослый человек. – Я потерялся!

«Да ведь он не ориентируется в пространстве, – подумала я, – и возможно, во времени тоже. Как говорится: «не дай мне бог сойти с ума».

В это время к Алеше подошел высокий и очень худой паренек, еще совсем подросток. На нем были узкие брюки и короткая футболка без рукавов.

– Ой, Игорек пришел! – обрадовался Алеша. – Мой юный друг, как долго я тебя ждал! Спой что-нибудь, Игорек, – попросил он.

– Счас. – Игорек надул щеки и, стуча кулаками по своим выступающим ребрам, запел: – Барабан был плох, барабанщик – бог…

Потом подросток вдруг поднял руки в стороны и начал бегать по кругу со словами:

– Я самолет!

Вот такого уж точно никому не пожелаешь.

Наконец мы подошли к двери, на которой висела табличка «Главный врач Черепанов Геннадий Дмитриевич».

– Вот, стучите, – сказала Анастасия и ушла.

Я последовала ее совету и постучала в дверь.

– Входите, – раздался женский голос.

Я вошла и поздоровалась с сидящей за столом крупной женщиной лет пятидесяти пяти. Судя по надписи на ее бейдже, ее звали Алевтина Лазаревна Ермолаева. Стало быть, это она сейчас заменяет главврача, который находится на совещании. Перед Ермолаевой стоял монитор, она бойко щелкала мышкой.

– Алевтина Лазаревна, – начала я, подойдя к ее столу и садясь на стоящее рядом кресло, – я частный детектив из Тарасова, и мне необходимо поговорить с вашей пациенткой Изольдой Прикладниковской. Вот моя лицензия.

Ермолаева оторвалась от компьютера и посмотрела на лист, который я ей протянула.

– А что вы от меня хотите, Татьяна Александровна? – спросила она.

– Ну как что? Поговорить с вашей пациенткой Изольдой Прикладниковской.

Странно, я ведь буквально минуту назад озвучила свою просьбу. Она что, уже забыла?

В это время запиликал ее сотовый. Ермолаева нажала на связь.

– Да, Никита, да… Давай вечером поговорим… Слушай, я занята! У меня пациент в кабинете!

«Это я-то пациент?! Ничего себе! Хороши же здесь порядки!! Врач обсуждает семейные дела по телефону в присутствии посетителей, путается, говоря о своих пациентах. Ну и дела!» – подумала я.

– Никит, ну что вы там, сами не можете разобраться? – продолжала Ермолаева. – Выдвинь нижнюю полку и поройся там. Там полно колготок! Найди что-нибудь! Все, не мешай мне!

Ермолаева поморщилась и швырнула свой сотовый на стол.

– Алевтина Лазаревна, – начала я, но Ермолаева меня перебила:

– Да, я отлично помню: вы хотите поговорить с Изольдой Прикладниковской.

– Да, – подтвердила я. – Где это можно сделать?

– Этого сделать нигде нельзя, – твердо ответила Ермолаева.

– Почему? – удивилась я.

– Пациентка продолжает принимать сильнодействующие препараты, – отрезала она.

Ермолаева снова уткнулась в компьютер.

– Алевтина Лазаревна, вы понимаете, я провожу расследование убийства, и поэтому…

– Убийства? – Ермолаева сняла очки и положила их на стол. – Вы сказали: расследование убийства? Или мне послышалось?

– Да, все верно, вам не послышалось, – подтвердила я.

– Ну, так и кого убили? – спросила Ермолаева.

– Я бы сначала хотела поговорить с Изольдой, – упрямо стояла я на своем.

Ермолаева причмокнула, потом снова надела очки и, вздохнув, сказала:

– Я же вам сказала, что она принимает сложные лекарства. И потом… Ее здесь нет.

– Как нет? Вы же только что сказали, что пациентка под сильнодействующими препаратами. Где же она?

– Выписалась, – кратко ответила Ермолаева.

– А как можно принимать сильнодействующие лекарства и находиться вне стен стационара? И где же она, в таком случае?

– Не знаю.

– Ладно, а когда она покинула ваш стационар? – спросила я.

– У нас не стационар, а диспансер, – поправила меня Ермолаева.

– Хорошо, ваш диспансер.

– Не знаю, я же не ее лечащий врач. – Ермолаева пожала плечами.

– Но хотя бы причину, по которой она у вас лечилась, вы можете указать? – спросила я.

Ермолаева снова сняла очки и посмотрела на меня.

– Вы хотите, чтобы я выдала медицинскую тайну?

– Я хочу понять, могла ли Изольда Прикладниковская убить своего мужа, Константина Прикладниковского?

Брови Ермолаевой поползли вверх.

– Так что же вы сразу мне не сказали про убийство?

Вот ничего себе!

– Алевтина Лазаревна, я же в самом начале сказала, что провожу расследование убийства, неужели вы не помните?

– Девушка, я все прекрасно помню. Не надо делать из меня ненормальную.

Ну вот, приехали.

– Алевтина Лазаревна, я ни в коем случае…

– Да, я очень хорошо помню эту пациентку, она ушла от нас месяца полтора назад, – вдруг сказала Ермолаева, хотя еще минуту назад ссылалась, что она не является лечащим врачом Изольды и по этой причине не знает, когда та выписалась.

– А лечилась она у вас сколько времени? – спросила я.

– Не менее четырех месяцев. Привезла ее к нам мать, ее приемная мать. У Изольды проблемы с алкоголем, и на этой почве начались проявления психиатрической болезни.

– А можно поподробнее? – попросила я.

– Что поподробнее? Мы же не в лекционной аудитории.