Полевой агент

«Мы оба знаем, что Флоренс - не то, что мы с вами называем зрелым человеком. Это основная причина, по которой ее сдерживали. Талантливый, никто не оспаривает этого, тем более я. Однако из ее презентации операции «Бутон розы» мне стало очевидно, что она была эмоционально - осмелюсь сказать, слишком эмоционально - вовлечена в ее исход для ее собственного и нашего блага. Я надеялся, что, неофициально предупредив ее до официального объявления решения подкомитета, я смогу смягчить ее разочарование ».

«Итак, вы отправили меня в Нортвуд, пока вы промокали ее лоб. Очень внимательный ».

Но Дом не любит иронии, особенно когда он ее мишень.

«Однако мы должны поздравить себя с более серьезным вопросом - ее внезапным уходом из офиса», - продолжает он. «Ее ответ на решение подкомитета запретить Rosebud по соображениям национальных интересов был несоразмерным и истеричным. Служба может считать, что избавилась от нее. А теперь расскажи мне о вилах вчера. Виртуозное исполнение старого Нэта, если можно так выразиться. Как вы толкуете его инструкции из Москвы? »

Мне также знакома привычка Дома перескакивать с одного предмета на другой, чтобы избежать недружественного огня. Однако в этом случае он оказал мне услугу. Я не считаю себя лукавым в целом, но Дом повышает мою игру. Единственный человек, который когда-либо собирается мне рассказать о том, что произошло между ним и Флоренс, - это Флоренс, но она недоступна. Так что идите к цели.

«Как я могу толковать его инструкции? Лучше спросить, как бы их истолковало российское ведомство, - отвечаю я с высокомерием, не уступающим его.

"Что как?"

Высокий, но и твердый. Я старая русская рука, обливающая холодной водой пыл неопытного собрата-офицера.

«Вилы - спящий агент, Дом. Вы, кажется, забываете об этом. Он здесь надолго. Он спит ровно год. Московскому центру пора разбудить его, сдувать с него пыль, пустить манекен и убедиться, что он все еще здесь для них. Как только он докажет, что это так, он снова уснет в Йорке ».

Кажется, он собирается спорить, думает лучше.

«Итак, в чем именно заключается наша тактика, исходя из предположения, что ваша посылка верна, что я не обязательно принимаю?» - резко требует он.

«Смотри и жди».

«И предупреждаем ли мы, наблюдая и ожидая, департамент России, что мы это делаем?»

«Если вы хотите, чтобы они взяли дело в свои руки и вычистили из него лондонского генерала, сейчас самое подходящее время», - парирую я.

Он надувается и отворачивается от меня, словно желая посоветоваться с вышестоящим начальством.

«Хорошо, Нат, - насмехается надо мной, - мы смотрим и ждем, как ты предлагаешь». Я надеюсь, что вы будете держать меня в курсе всех будущих событий, какими бы незначительными они ни были, в тот момент, когда они

происходят. И спасибо, что зашли, - добавляет он, возвращаясь к бумагам на своем столе.

«Однако», - говорю я, не вставая со стула.

«Однако что?»

«В инструкциях Pitchfork есть подтекст, который подсказывает мне, что мы могли бы рассматривать нечто большее, чем просто стандартный манекен, чтобы держать спящего в напряжении».

«Вы только что сказали прямо противоположное».

«Это потому, что в истории Pitchfork есть элемент, по которому вас никоим образом не допустили».

'Бред какой то. Какой элемент? »

«И сейчас не время пытаться добавить свое имя в список идеологической обработки, иначе российскому департаменту нужно будет знать причину. Я полагаю, вы не захотите большего, чем я ».

«А почему бы и нет?»

«Потому что, если моя догадка верна, то, что мы можем рассмотреть - при условии подтверждения - это прекрасная возможность для Хейвена и лондонского генерала провести операцию с нашими двумя именами, привязанными к ней, и без подкомитета Казначейства, чтобы ее усилить. Принесу ли я твое ухо или я вернусь, когда будет удобнее? »

Он вздыхает и отодвигает свои бумаги.

«Может быть, вы хорошо знакомы с делом моего бывшего агента Дятла? Или ты слишком молод? - спрашиваю я.

«Конечно, я знаком с делом Дятла. Я прочитал это. А кто нет? Триест. Их резидент, бывший КГБ, старожил, консульское прикрытие. Насколько я помню, вы наняли его из-за бадминтона. Позже он вернулся к шрифту и снова присоединился к оппозиции, если вообще когда-либо оставил ее. Я бы подумал, что в твоей фуражке нет ни единого пера. Почему мы вдруг заговорили о Дятле? »

Для опоздавшего Дом сделал свою домашнюю работу довольно тщательно.

«Дятел был надежным и ценным источником до последнего года своей работы на нас», - сообщаю я ему.

'Если ты так говоришь. Другие могут придерживаться другой точки зрения. Мы можем перейти к делу, пожалуйста?

«Я хотел бы обсудить с ним инструкции Московского центра для Pitchfork».

'С кем?'

«С дятлом. Узнай его мнение о них. Взгляд инсайдера ».

'Вы безумец.'

'Может быть.'

«Старк безумно смотрит тебе в голову. Дятел официально признан токсичным. Это означает, что никто из этой службы не поедет туда без письменного личного согласия главы российского ведомства, который случайно находится в пурде в Вашингтоне. Дятел ненадежный, абсолютно двуличный и закоренелый русский преступник ».

"Разве это не так?"