Полевой агент

«Нет, это мое мертвое тело. Здесь и сейчас. Немедленно отправлю его в письменной форме, копию в дисциплинарный комитет ».

«А пока, с вашего разрешения, я хотел бы взять отпуск поиграть в гольф».

«Ты не играешь в гребаный гольф».

«И в случае, если Дятел согласится встретиться со мной, и выяснится, что у него есть интересный взгляд на инструкции Pitchfork из Московского центра, вы можете просто решить, что вы все-таки приказали мне нанести ему визит. А пока я предлагаю вам дважды подумать, прежде чем писать это грубое письмо в дисциплинарный комитет ».

Я у двери, когда он мне перезванивает. Я поворачиваю голову, но остаюсь у двери.

«Нат?»

'Да?'

«Как ты думаешь, что ты собираешься от него получить?»

«Если повезет, я еще ничего не знаю».

«Тогда зачем идти?»

- Потому что никто не вызывает в Оперативное управление догадки, Дом. Оперативное управление похоже на оперативную разведку, приготовленную двумя способами, а лучше тремя. Это называется доказательной базой, если термин для вас неизвестен. Это означает, что они не слишком впечатлены корыстным бредом заземленного полевого человека, застрявшего в захолустье Камдена, или его несколько непроверенного главы лондонского генерала ».

«Ты злишься», - снова говорит Дом, отступая за свои папки.

*

Я вернулся в Хейвен. Повернув ключом на вытянутых лицах моей команды, я иду работать над составлением письма моему бывшему агенту Дятлу по прозвищу Аркадий. Я пишу в своем воображаемом качестве секретаря бадминтонного клуба в Брайтоне. Я приглашаю его привезти в наш красивый приморский город команду смешанных игроков. Я предлагаю дату и время игры и предлагаю бесплатное проживание. Использование открытого кода слова старше Библии и основывается на взаимопонимании между автором и получателем. Понимание между мной и Аркадием ничем не обязано никакой кодовой книге, а все - концепции, согласно которой каждая посылка содержит свою противоположность. Таким образом, я не приглашал его, а искал от него приглашения. Даты, когда условный клуб готовился встречать своих гостей, были датами, когда я надеялся, что меня примет Аркадий. Мои предложения гостеприимства были почтительным вопросом о том, примет ли он меня и где мы можем встретиться. Время игры показало, что любое время мне подходит.

В абзаце, который был настолько близок к реальности, насколько позволяло прикрытие, я напомнил ему о дружеских отношениях, которые долгое время существовали между нашими двумя клубами вопреки постоянно меняющейся напряженности в большом мире, и подписал себя Никола Халлидей (миссис), потому что Аркадий За пять лет нашего сотрудничества я знал меня как Ник, несмотря на то, что мое настоящее имя значилось в официальном списке консульских представителей Триеста. Миссис Холлидей не сообщила свой домашний адрес. Аркадий много знал

мест, куда можно написать, если он захочет это сделать.

Затем я сел и смирился с долгим ожиданием, потому что Аркадий никогда не принимал свои важные решения в спешке.

*

Если я опасался того, во что я впустил себя с Аркадием, мои бадминтонные бои с Эдом и наши политические туры по горизонту на Штаммтише становились для меня все более ценными - и это несмотря на то, что Эд, к моему невольному восхищению избивал меня руками.

Казалось, это произошло в мгновение ока. Внезапно он начал играть в более быструю, свободную и счастливую игру, и разница в возрасте между нами зевала на меня. Потребовалась сессия или две, прежде чем я смог объективно насладиться его улучшением, и как можно лучше я поздравил себя с моим участием в этом. При других обстоятельствах я мог бы подбросить более молодого игрока, чтобы тот сразился с ним, но когда я предложил ему это, он был так оскорблен, что я отступил.

Более серьезные проблемы моей жизни решить было труднее. Каждое утро я проверял адреса конторы на предмет ответа Аркадия. Ничего. И если Аркадий не был моей проблемой, то Флоренс была. Она была дружна с Ильей и Дениз, но, как бы я ни давил на них, они знали о ее местонахождении и делах не больше, чем любой другой член команды. Если Мойра знала, где ее найти, я был последним, кому она рассказывала. Каждый раз, когда я пытался представить, как Флоренс из всех людей могла уйти от своих любимых агентов, я терпел неудачу. Каждый раз, когда я пытался восстановить ее основную встречу с Домом Тренчем, я снова терпел неудачу.

После долгих поисков души я попытал счастья с Эдом. Это был долгий путь, и я знал это. Моя импровизированная история для прикрытия позволила мне и Флоренс ничего не знать друг о друге, кроме одной вымышленной встречи в офисе моего условного друга и одной игры в бадминтон с Лорой. Все, что у меня было в противном случае, было растущим предчувствием, что эти двое были взаимно привлечены с первого взгляда, но, поскольку я теперь знал о душевном состоянии Флоренс, когда она появилась в Атлетикусе, было трудно представить, что она была настроение быть влеченным к кому угодно.