ПоЛЮЦИя, ЛЮЦИфер, РевоЛЮЦИя. Часть 6 + Эпилог

Сразу же, как только получил от Ирки рюкзак, я снял пистолет с пояса и сунул его на самое дно.

***

Мы подошли к воротам. Огляделись вокруг: не души.

Я дернул калитку – закрыта. По-другому и быть не могло: времена сейчас смутные, бесовские – монахи это понимают.

Эльдар, чуть отодвинув меня, ступил к воротам, просунул руку меж прутьев. Пошарил с изнанки, щелкнул задвижкой и толкнул калитку. Та, скрипнув, отворилась.

Эльдар молча кивнул мне и зашел на территорию Лавры.

Я шагнул за ним.

Мы юркнули в тень кряжистого дерева, огляделись. Вынули из рюкзаков респираторы и очки, одели – на тот случай, если по дороге придется использовать газ.

Оба, не сговариваясь, расстегнули клапаны на чехлах снотворных баллонов, а остальные сдвинули на ремне за спину.

***

Мы пошли вверх по очищенной от снега дорожке, которая вела к лестнице, что в несколько пролетов соединяла нижний участок Лавры с площадкой Ближних пещер.

На небе стояла полная Луна, которая освещала нам путь.

В отличие от остального изнасилованного города, за стенами монастыря царил порядок, умиротворение и покой.

Но буколическая картинка не могла успокоить мое щемящее сердце, которое тревожно билось под горлом.

***

Выбрались на площадку, разом оглянулись – ни души.

Казалось удивительным, что территорию Лавры не охраняют.

Осмотрели киоски, пошли к надстройке над Пещерами.

– Спаси вас, Боже, – раздался за спиной несмелый дрожащий голос: не то подросток, не то женщина.

Мы с Эльдаром разом обернулись. Из-за ближайшего киоска выступила щуплая фигурка в черном – монах.

– Вы кто, добрые люди? – тихонько спросил монах.

Голос испуганно дрожал. Лунный свет выхватил из темноты его лицо: это был далеко не ребенок, а, скорее, пожилой мужчина. – По какой надобности к нам в столь поздний час?

Монашек в ужасе поднял глаза и уставился на двух призраков в респираторах и очках, видимо принимая нас за бесов.

Он сдернул с правой руки грубую суконную варежку, сложил пальцы троеперстием, медленно поднес ко лбу.

– Господи, помилуй… – прошептал монашек, пробуя перекреститься дрожащей рукой.

***

Мы с Эльдаром замерли в изумлении. Непрощаемым грехом казалось обидеть этого человека.

«

Мне ли размышлять о грехах…».

– «Второй», я «Первый». Имя и газ! – скрежетнула рация, выводя нас из ступора.

Это была Ирка. Видимо догадалась о нашем состоянии, подсказывала, как действовать. Еще вчера, при планировании, Ирка советовала, чтобы мы по возможности узнали реальное имя одного из монахов – это потом сильно упростит операцию.

«Откуда она знает, что именно в этот миг мы нуждались в ее подсказке?!».

Монашек испуганно скосил глаза на Эльдарову рацию, закрепленную на груди, и принялся еще более истово креститься.

– Как вас зовут? – спросил Эльдар хриплым голосом.

Тоже волновался.

– Инок Василий, – изумленно ответил монах, пытаясь рукой заслониться от Эльдара, который резко ступил к нему, вскинул руку и выпустил длинную шипящую струю сонного газа в сухонькое лицо.

Монашек кашлянул, закатил глаза и медленно осел на мерзлый асфальт.

***

Эльдар подхватил обмякшее маленькое тело под руки, усадил возле стены.

– Прости, брат, – сказал Эльдар. – Так нужно.

Я чувствовал, как ему неприятно, то, что мы сейчас делаем.

«Ради святой цели, которая оправдывает…».

– Я «Первый»! Молодцы! – ожила рация. – Ступайте к дверям надстройки над Пещерами. Действуйте, как договаривались. Дальше связи между нами не будет – рация под землей не берет. Удачи!

Глава двадцать вторая

Ночь с 20 на 21 февраля 2014 года

(продолжение)

***

Мы подошли к входным кованым дверям надстройки.

Эльдар постучал: несмело, затем настойчивее. Во второй руке он держал газовый баллончик.

Я тоже свой подготовил, хоть сомневался, что смогу применить.

За дверями шурхнуло.

– Кто там? – спросил осторожный мужской голос.

– Инок Василий, – пропищал Эльдар, стараясь походить на давешнего усыпленного монашка.

Вышло не очень похоже. Шорох за дверями прекратился, но отпирать их не спешили.

«Может и к лучшему. Есть прекрасный повод отступить».

***

Но повода отступить не представилось.

За дверью опять зашуршало, лязгнул засов, скрипнули петли. Дверь приоткрылась. В проеме возникло узкое бледное лицо с козьей бородкой.

Взгляды наши встретились.

– Сгинь, Сатана! – в ужасе крикнул монах, пытаясь захлопнуть двери, но Эльдар предусмотрительно сунул в щель ногу и туда же выпустил густую струю сонного газа. Лицо обмякло и бледным пятном осело вниз.

Эльдар толкнул дверь, поддал плечом. Шагнул вовнутрь, отодвигая уснувшее тело в черной рясе.

***

В вестибюле, предварявшем путь в Ближние пещеры, горели несколько свечек, которые отбрасывали тени на стену, расписанную картинами смертных грехов. Я раньше не раз бывал в этом вестибюле и не раз разглядывал настенную роспись. Но при свечах и ночью, да еще при ТАКИХ обстоятельствах…