ПоЛЮЦИя, ЛЮЦИфер, РевоЛЮЦИя

У меня есть лишь любовь. И надежда.

И ревность!

Вот уж не думал, что ревновать ее буду…».

***

У станции метро перехватить Веру не удалось: напористый поток хлынул из троллейбусных дверей, подхватил розовую пушинку и понес к стеклянному аквариуму, растворил в водовороте серых спин.

Горькая обида уколола сердце!

«Ну и что? – думал я по дороге на работу. – Вечером созвонимся. Встретимся. Отдам книгу. Поговорим…

Я не могу ждать до завтра!

У меня от нее какая-то необъяснимая наркотическая зависимость.

Я хочу ее видеть сегодня!

».

Глава двадцать четвертая

День, 17 октября 2013 года, четверг

***

На работе о вчерашнем моем подвиге уже никто и не вспоминал.

Коллеги все так же недобро косились, ревниво заглядывали в монитор, пытаясь высмотреть, над каким гениальным слоганом работаю в этот раз.

Я не работал. Притворялся.

Открыл прошлогодние наброски, делал вид, что читаю, правлю, а сам придумывал слова, которые скажу Вере сегодня вечером.

«Начну, пожалуй, с Рождественского, с той самой “Разницы во времени”, а потом из его же поэмы “До твоего прихода”, там, где: богово – богу, а женское – женщине…

Да, именно с этого начну.

А еще расскажу о заветной вырезке из журнала, и о том, как поразился, когда встретил оригинал.

А еще нужен подарок. Кроме книги.

Что сейчас дарят девчонкам в ее возрасте?

Я тысячу лет не дарил подарки девчонкам.

Она – барышня умная – конфетами или духами не обойдешься.

Пожалуй, сегодня ничего, кроме книги, дарить не стану – уж очень навязчиво выглядит. Зато потом…

Я смогу подарить ей ВСЕ, что пожелает!».

***

Вспомнил Велиала, его рассказы о цене, которую приходится платить за всесилие.

Настроение испортилось.

«Ну почему нельзя тоже самое, но без Велиаловых штучек?

Потому что НЕЛЬЗЯ! – скажет Демон.

Унылый мир, унылые его законы: все приятное – вредно, а вредное – приятно. Выбирай».

Чтобы не поддаться унынию, принялся за работу.

Кое-как состряпал критический отзыв на продукцию конкурентов, написанный, якобы, от имени обиженного клиента. Отнес начальнице. Та просмотрела, сморщила напудренный носик. Приняла. Видимо не забыла еще о моей гениальности, которую может разглядеть лишь шеф.

***

До конца рабочего дня оставалось больше трех часов.

Страшно хотелось курить, но боялся выйти в коридор, чтобы случайно не встретить Ирку. Опасался, что та опять начнет глумиться над моей нечаянной радостью.

«Неужели так заметно?».

Поймал себя на подлой догадке, что теперь, когда у меня появилась Вера (ПОЯВИЛАСЬ – как самонадеянно!), то дружба с Иркой мне, вроде, ни к чему.

«

Это раньше она меня спасала от тоски, а теперь лишь мешает и сунет нос, куда не надо.

Вот и получается, что скучивает людей одиночество, а счастье – оно личное, интимное, не терпит чужих глаз и советов.

Потому не любят несчастные счастливых, завидуют, желают гадостей и всячески пытаться затянуть предателя обратно, в свое унылое болото».

***

Улизнуть от Ирки не получилось. Она сама зашла ко мне в кабинет, царственно кивнула присутствующим, не обращая внимания на их брезгливо сжатые губы. Причалила у моего стола:

– Ты уже не куришь? – спросила насмешливо.

– Курю.

– А я подумала, что тебе запретили. В курилке не появляешься.

– Работы много, статью писал.

– Прям таки статью, – перебила Ирка. – А ты точно втрескался: выглядишь как придурок – глаза горят, руки дрожат. Но хоть сегодня-то пойдем в ресторан?

– Тише, – я опасливо шикнул на Ирку. – Не пойдем. Сегодня я тоже спешу.

– Ну и спеши, – огрызнулась Ирка. – Желаю счастья в личной жизни. Но, запомни! Когда малолетка тебя пошлет – ко мне не подходи. Не по пути нам, и жмут сандалии! Понял?