Полмира

Колючка снова повернулась, и оказалось, что она смотрит прямо в лицо королеве с расстояния одного шага. Некоторые выглядят более впечатляюще издалека, но Лаитлин была не такой. Ослепительная, как Мать Солнце, и суровая, как Мать Война. На ее груди сиял огромный ключ от сокровищницы. Ее рабы, охранники и слуги с неодобрительным видом столпились позади нее.

– О, боги… То есть, простите, моя королева. – Колючка бросилась на колено, потеряла равновесие и чуть не схватила шелковую юбку Лаитлин, чтобы удержаться. – Простите, никогда не умела вставать на колени…

– Наверное тебе стоит потренироваться. – Королева была настолько непохожа на мать Колючки, насколько это было возможно для женщины ее возраста: не слащаво-мягкая и чересчур осмотрительная, но твердая и блестящая, как бриллиант, прямая, как удар в лицо.

– Для меня честь, что вы будете покровителем нашего путешествия, – пролепетала Колючка. – Клянусь, я буду служить вашему сыну изо всех сил – то есть, Отцу Ярви, – добавила она, вспомнив, что он теперь уже не ее сын. – Я буду служить министру изо всех сил…

– Ты ведь та девчонка, которая поклялась побить того парня прямо перед тем, как он побил тебя. – Золотая Королева подняла бровь. – Дураки похваляются тем, что сделают. Герои делают. – Она щелчком пальцев подозвала одного из слуг и, проходя мимо, уже шептала инструкции.

Колючка наверное никогда бы не встала с коленей, если бы Сафрит не подхватила ее под руку и не подняла.

– Похоже, ты ей нравишься.

– Как она ведет себя с теми, кто ей не нравится?

– Молись, что никогда не узнаешь. – Сафрит схватилась за голову, увидев, что ее сын ловко, как обезьяна, вскарабкался на мачту и теперь сидел высоко на рее, проверяя узлы, держащие парус.

– Черт тебя побери, Колл, а ну живо слезай оттуда!

– Ты же сказала заняться делом! – крикнул он в ответ, отпуская перекладину, чтобы экстравагантно пожать плечами.

– И как ты будешь заниматься делом, когда расшибешься до смерти, дурачина?

– Я так рад, что ты к нам присоединилась. – Колючка снова повернулась, чтобы увидеть Отца Ярви и с ним старую лысую женщину.

– Я же поклялась, не так ли? – Пробормотала Колючка в ответ.

– Сослужить любую службу, которую я найду подходящей, насколько я помню.

Черная женщина тихо хихикнула себе под нос.

– Ооо, эта формулировка ужасно неопределенная.

– Неужели? – сказал Ярви. – Рад что ты знакомишься с командой.

Колючка глянула на них и кисло скривилась, увидев, что мать и Ральф все еще погружены в разговор.

– Ага, знатное сообщество.

– Знатность переоценена. Ты встречалась со Скифр, не так ли?

– Вы Скифр? – Колючка по-новому взглянула на чернокожую женщину. – Похитительница эльфийских реликвий? Убийца? Та, кого отчаянно разыскивает Праматерь Вексен?

Скифр понюхала пальцы, на которых все еще оставались небольшие серые пятна, и нахмурилась, словно не могла понять, как птичьи экскременты могли туда попасть.

– Насчет похитительницы, так реликвии просто лежали в Строкоме. Пусть эльфы меня осуждают! Насчет убийцы, что ж, разница между убийцей и героем только в репутации покойников. Насчет того, что меня разыскивают, ну, из-за моего жизнерадостного характера я всегда популярна. Отец Ярви нанял меня выполнить… всякое, но среди прочего, по причинам лишь одному известным, – она ткнула длинным пальцем в грудь Колючки, – обучить тебя сражаться.

– Я могу сражаться, – прорычала Колючка, вытягиваясь во весь свой бойцовский рост.

Скифр откинула лысую голову и расхохоталась.

– Не сказала бы, судя по тем неуклюжим пляскам, что я видела. Отец Ярви нанял меня, чтобы сделать тебя смертоносной. – И с ошеломительной скоростью Скифр ударила Колючку по лицу, достаточно сильно, чтобы та свалилась на бочку.

– Это еще за что? – спросила она, прижав руку к ноющей щеке.

– Это твой первый урок. Всегда будь готова. Если я могу тебя ударить, значит ты этого заслуживаешь.

– Полагаю, это же справедливо и для вас.

Скифр широко улыбнулась.

– Конечно.

Колючка бросилась, но схватила лишь воздух. Она споткнулась, ее рука внезапно выкрутилась за спину и скользкие доски пристани ударили ее по лицу. Ее боевой клич превратился в удивленный хрип, а затем, когда ее мизинец жестоко выкрутили, в долгий стон боли.

– Ты все еще считаешь, что мне нечему тебя научить?

– Нет! Нет! – захныкала Колючка, беспомощно извиваясь, оттого что каждый сустав ее руки горел огнем. – Я очень хочу учиться!

– И твой первый урок?

– Если меня можно ударить, значит я этого заслуживаю!

Ее палец отпустили.

– Боль это лучший учитель, как ты скоро поймешь.

Колючка с трудом поднялась на колени, тряся пульсирующей рукой, и обнаружила, что ее старый друг Бренд стоит над ней. На его плече был мешок, а на лице ухмылка.

Скифр ухмыльнулась в ответ.

– Забавно, да?

– Немного, – сказал Бренд.

Скифр ударила его по щеке, он отпрянул к столбу, уронил на ногу мешок и стоял, глупо моргая.

– Ты учишь меня сражаться?

– Нет. Но не вижу причин, почему и тебе не нужно быть готовым.

– Колючка? – ее мать протягивала ей руку, чтобы помочь. – Что случилось?

Колючка руку демонстративно не приняла.