Полное собрание сочинений

— Не называй меня милым! Это с твоей стороны надругательство над самым сокровенным, самым нежным моим чувством!

— Ну почему ты такой вспыльчивый? Давай спокойно поговорим, как раньше. Ведь мы с тобой находили общий язык. Всегда. Найдем и сейчас.

— Мария, прекрати, прошу тебя! Не оскверняй хотя бы наше прошлое. Оно было святым. У нас так хорошо, так удачно складывались отношения, пока ты не предала меня. Ты все делала так, как мне нравилось: и улыбалась, и целовала, и даже руку клала на плечо. Все между нами было слаженно, вдвоем мы составляли нечто единое, нечто гармоничное. Мы без слов обменивались эмоциями и даже мыслями, сияли, как я называл это состояние близости. И вдруг ты предала меня…

Я опустил голову на грудь и замолчал. Меня душили слезы, и я не хотел показать свою слабость: разрыдаться перед нею.

— Я? Тебя предала? Артемушка, мне обидно. Ведь я всю себя подчинила тебе, жила это время исключительно для тебя, а ты…

— Ты за моей спиной посвятила в нашу тайну этого жестокого человека! Он теперь жаждет абсолютной власти и надо мной, и над тобой, и надо всем этим щедрым, гостеприимным миром. Думает, что уже сорвал самый крупный куш в истории. Ему теперь мало здесь жить со своей сектой, как он говорит, по заповедям, так он и связь с Землей хочет под контроль заполучить! Нет уж! Если я выберусь отсюда живым, здесь будут править бал ученые и наши власти.

— Артем, успокойся, прошу тебя. Пойми, владыка заботится не о себе, а о всей пастве. О детях и стариках. Хочет, чтобы здесь как можно скорее заработали школа, больница и все остальное. Ты не сможешь обеспечить пропуск нужного количества людей и грузов. Скажи уж ему код, и он оставит тебя в покое — ведь ты у него самый почитаемый человек.

— Нет, не оставит. Как только он получит контроль над шлюзом, он тут же убьет меня.

На ее лице отобразился явный испуг, и она отпрянула.

— Господи милосердный! Что ты такое говоришь, Артем?! Страшись Господа. Это владыка-то тебя убьет? Подумай, зачем ему это?

— А чтобы я не привел сюда представителей властей и ученых, чтобы остаться монополистом на шлюз и все, что с ним связано! Теперь до тебя дошло, наконец?

— Никогда! Слышишь, никогда владыка не сделает ничего подобного! Он святой человек и живет по заповедям. А там сказано «не убей».

— Для такой личности это не аргумент. Он найдет оправдание любому преступлению. За время войны в Афганистане его психика была многократно травмирована и претерпела необратимые изменения. Ему нельзя доверять.

Мария кинулась ко мне на шею, и ее тело затряслось от рыданий. Я млел от близости ее тела и нежно гладил ее роскошные волосы. Ощутив под рукой металлическую шпильку, я вдруг онемел от неожиданно вспыхнувшей в моем мозгу идеи. Меня словно электрическим током ударило. Ага! Да этой шпилькой можно попытаться открыть замок наручников! Я читал об этом в книгах, видел такое в фильмах, но сам не пробовал. Да я и наручников-то вблизи не видел, только в кино. Смогу ли, нет ли, но попробовать нужно. Надо использовать все шансы. Тихо, чтобы Мария ничего не почувствовала, я вытащил длинную шпильку и зажал в кулак.

— Марийка, помоги мне сбежать отсюда… Пожалуйста, моя родная.

Мария отстранилась.

— Артемушка, милый… — она было осеклась, но видя, что я не обратил на это слово внимания, продолжила. — Я не смогу тебе помочь в этом при всем желании. Утром придет владыка, и я, будучи между Вами посредницей, постараюсь найти какой-то компромисс. Обещаю.

Она встала и пошла к выходу. У двери ее прическа распалась, и темные тяжелые волосы беззвучно упали ей на плечи. Она остановилась, посмотрела на меня, и на ее лице полыхнула нежная, такая женственная прощальная улыбка. Казалось, от нее даже в комнате посветлело. Постояв несколько секунд, Мария вышла, и мне было неописуемо приятно слышать мягкий звук ее удаляющихся шагов.

Вошел Олег и, внимательно осмотрев мою спальню, уменьшил огонь керосиновой лампы до минимума. Щупая в кармане Мариину шпильку, я со страхом думал: «Только бы этот тип не вздумал меня обыскивать! Поскорее бы ушел!» Окинув меня напоследок волчьим взглядом, он наконец удалился.

За дверью послышались приглушенные голоса. Говорили Олег и Леонид, но о чем, разобрать было невозможно. Потом все стихло. Слышны были только редкие крики ночных птиц да забористые трели еще не уснувших насекомых.

XVII

Чтобы внезапно вошедший в комнату не мог видеть, чем я занимаюсь, я уселся на кровать спиной ко входу и, достав шпильку, попытался открыть замок наручника. Но тщетно. Кончик беспомощно царапал по твердому металлу. Только один раз мне удалось задеть какой-то механизм, что также не дало желаемого результата. Я чувствовал, что устал и не способен довести дело до конца. Нужно хоть немного поспать, а потом продолжить попытки освободиться от проклятого браслета. Повалившись на кровать, я тут же уснул, несмотря на тревожное состояние.

Проснулся я оттого, что кто-то мне зажал рот. Открыв глаза, я увидел перед собой в полумраке лицо Леонида. Зажимая мне рот, он одновременно приставил к губам указательный палец.