Полное собрание сочинений

— Потому что он тоже страшный человек. У владыки от закона скрывается, тяжкое преступление совершил.

— А ты как в их компании оказался?

— На бизнесе прогорел, без жилья остался. Владыка приютил меня с семьей, работу и хату дал. Этим и купил.

— А как с ним Мария связалась? — полюбопытствовал я напоследок.

— Вы что, сами не знаете? Она в депрессию впала — муж оставил. Стала брошенкой, отчаялась. Владыка помог ей почувствовать себя кому-то нужной, работу дал, — он замолчал и вернулся к делу первостепенной важности. — Все, Артем Тимофеич. Времени больше нет. Идите осторожно, ступайте как можно тише. С Богом!

— Ну, спасибо, Лёнечка. Удачи тебе и благополучия.

— Вы вернетесь, Артем Тимофеич? — спросил он дрожащим голосом.

— Непременно. С представителями властей, учеными и милицией. Пока, дорогой мой спаситель. До встречи!

Леонид удержал меня за плечо.

— Погодите минутку. Пожалуйста, огрейте меня на прощанье вот этой дубинкой по голове, да посильнее, не бойтесь.

— Зачем? — искренне удивился я.

— Чтоб отвести от меня подозрение.

Он сунул мне в руки увесистую палку и повернулся затылком.

— Ну, смелее! Да со всей силы!

— Убью ведь…

— Нет, я выдержу. Давайте, на счет три. Раз! Два! Три!

Я ударил его дубинкой наотмашь, и Лёня со стоном повалился на землю. На лице я ощутил капли какой-то жидкости и, вытерев их рукой, при свете звезд увидел, что это Лёнина кровь.

— Отлично… — прошептал он, зажимая рану пальцами. — Теперь идите… прошу вас… скорее…

Спускаясь по тропинке, я слышал позади себя лай собаки, но когда я оказался у берега, он стих. Как и говорил Лёня, справа росло кудрявое дерево, наклонившееся к самой воде. Среди опущенных в нее ветвей к стволу была привязана одноместная надувная лодочка с довольно-таки мощным мотором на корме. Усевшись на банку, я дернул за конец швартова и, подобрав его, оттолкнулся веслом от берега.

В гавани царила полная тишина. Слышался только ласковый плеск волн да шум ночного бриза в листве прибрежной растительности. Казалось, стук моего сердца слышен не только на берегу, но и наверху, в деревне. Был отлив, и течение само выносило меня в океан. Я только иногда работал веслами, чтобы не наскочить на прибрежные камни.

Из-за утеса донесся мерный шум прибоя, и я понял, что доплыл до океана. Пройдя мимо черного утеса, оказался в открытом океане. Ночь была безлунной, но небо было сплошь усеяно звездами, яркими и крупными, словно кто-то щедрой рукой разбросал по нему тлеющие угли и серебряные монеты. При свете звезд я отчетливо видел очертания берега и торчащие из воды одинокие громады скал. Днем все это выглядело совершенно иначе.

Я налег на весла, чтобы поскорее уйти от деревни и запустить мотор. Дул свежий ветер, прижимавший меня к берегу, и я все время вынужден был ему противодействовать, загребая правым веслом. Вокруг беспорядочно ходили гривастые волны, швыряя мое суденышко, как игрушку. Несколько раз мне казалось, что лодка опрокинется, но она упрямо держалась на плаву.

Казалось, что прошло не меньше часа, как я вышел в океан. Но двигался я очень медленно — только-только миновал первый отрог. До второго еще грести да грести, а я уже изнемогал от усталости. Как видно, сказывался возраст. Подмывало запустить мотор, чтобы отдохнуть, наконец. Но страх быть обнаруженным переборол усталость, и я с удвоенной силой налег на весла.

Казалось, мне никогда не дойти до второго отрога. Я греб и греб, а он словно удалялся, испытывая мою выносливость. Наконец он оказался у меня на траверзе. Пройдя для верности еще метров пятьдесят, я оставил весла и дернул ручку стартера. Мотор завелся с полуоборота, и я, возблагодарив про себя Бога и Леонида, смог, наконец, расслабиться. Все было бы отлично, если бы не волны и не встречное течение. Интересно, как далеко еще до восточной оконечности острова? Далековато. Но я был преисполнен оптимизма и верил в собственную удачу. Я оглянулся назад. На берегу не было никаких признаков беспокойства, а значит, погони тоже.

Держась в сотне метров от берега, я уверенно шел курсом на восток. Только бы добраться до шлюза раньше, чем вышлют за мной преследователей! Казалось, спасение совсем близко, и преследователи никогда не появятся за моей спиной. Только бы горючего хватило до выхода на попутное течение. Но до восточного мыса, насколько я помнил из опыта нашей с Марией экспедиции, было еще далеко.

Воображая себя уже рядом со шлюзом, я представлял, как будет неистовствовать Кирилл, узнав о моем возвращении в Елизарово. Думал о том, как наши власти положат конец его царствованию на острове, и ученые активно займутся изучением зашлюзового мира и самого шлюза. Внезапно, в самый разгар моих фантастических размышлений, мой мотор чихнул раз, другой, потом еще, еще и окончательно заглох. Я постучал по баку для горючего, и он отозвался пустым коробочным звуком. Все! Конец моим планам и надеждам. Теперь я могу перемещаться только на веслах.