Полное собрание сочинений. Том 33. Воскресение. Черновые редакции и варианты

– Да не можетъ быть, – сказалъ Бе.

– Я вамъ покажу. Die Lehre des..... 1873, Лейпцигъ.

– Говорятъ, его въ какой то сибирскій городъ губернаторомъ пошлютъ.

– И прекрасно.

Въ это время пришелъ Приставъ доложить о желаніи адвоката и Нехлюдова присутствовать.

– Чтожъ, я думаю, можно сейчасъ, – сказалъ Владиміръ Васильевичъ, у котораго сигара была уже докурена, и пепелъ можно было сбросить.

Вс согласились. Чай и папиросы убрали, впустили публику и адвоката, и Владиміръ Васильевичъ доложилъ дло очень обстоятельно.

Бе разъяснилъ въ чемъ было дло и настаивалъ на упущенiи, сдланномъ Предсдателемъ въ своемъ слов къ присяжнымъ.

Владиміръ Васильевичъ говорилъ, что это опущеніе не обозначено въ протокол.

Сковородниковъ ршилъ, что поводовъ къ касаціи нтъ, и такимъ поводомъ не можетъ служить не прочтеніе осмотра и недоказанное опущеніе внушенія присяжнымъ.

Сенаторы согласились, согласился и Оберъ-прокуроръ, и дло оставлено безъ посл

дствій.

– Ну что же длать? Подайте на высочайшее имя, – сказалъ адвокатъ, когда они выходили.

– А я думаю, что ничего не надо, – сказалъ Нехлюдовъ. – Нтъ, впрочемъ, надо сдлать все до конца.

– Прошеніе готово. Я пришлю вамъ, – сказалъ адвокатъ,³³⁴ и началъ разсказывать Нехлюдову исторію того Директора Департамента, про котораго говорили и Сенаторы, о томъ, какъ его уличили, какъ по закону ему предстояла каторга и какъ его назначаютъ Губернаторомъ въ Сибирь.

Дойдя до угла, Адвокатъ простился, и пошелъ направо. Нехлюдовъ пошелъ одинъ по Невскому.

* № 82 (рук. №24).

Предсдательствующій Никитинъ былъ бездтный человкъ, холодный, злой, гордый и сндаемый неудовлетвореннымъ честолюбіемъ. Онъ былъ однимъ изъ членовъ верховнаго суда, приговорившаго убійцъ перваго Марта къ повшенію. На прошлой недл³³⁵ только стало извстно, что тотъ важный постъ, на который онъ имлъ виды, занимается другимъ лицомъ, а не имъ, и поэтому онъ былъ особенно сухъ и золъ. Вчера онъ сд

лалъ страшную сцену своей жен зa то, что она высказала жен министра недовольство своего мужа. Онъ ршилъ не говорить съ ней совсмъ и просидлъ весь вчерашній обдъ молча.

** № 83 (рук. № 22).

Глава LXXX (80).

Послднее дло, задерживавшее Нехлюдова въ Петербург, было дло сектантовъ, для котораго онъ ршилъ прежде подачи черезъ флигель-адъютанта прошенія Государю, създить еще къ лицу, по иниціатив управленія котораго возникло все дло. Лицо это былъ бывшій лицеистъ, сд

лавшій карьеру по Петербургскимъ учрежденіямъ, человкъ сухой, ограниченный, и чмъ выше онъ поднимался по общественной лстниц, тмъ боле уврявшійся въ своихъ достоинствахъ и потому тмъ боле тупвшій и отстававшій отъ жизни. Положеніе его было выгодно, потому что было время реакціи, и потому не нужно было никакихъ новыхъ мыслей, нужно было, напротивъ, возставать противъ всякихъ мыслей и возвращаться къ старому, окрашивая его самыми привлекательными красками. Самыя привлекательныя краски, который можно было наложить на старое, были наложены славянофилами, проповдывавшими: православіе, т. е. окоченвшую форму древняго греческаго христіанства, самодержавіе, т. е. деспотизмъ случайно попавшаго во власть Царя или Царицы, и народность, т. е. нчто неопредленное, имющее наиболе точное выраженіе въ народномъ самодовольств

и самохвальств. Но и этотъ символъ вры казался слишкомъ либераленъ и опасенъ для государственныхъ людей того времени, и потому графъ Топоровъ, стоявшій во глав вопросовъ вры, держался смягченнаго полной покорностью существующей власти направленія, выражавшагося въ томъ, что онъ считалъ, что то самое, что считало для себя выгоднымъ духовенство, то самое и было нужно для народа, и что въ этомъ заключалась народная вра, которую онъ призванъ былъ поддерживать.

Въ то время какъ Нехлюдовъ вошелъ въ его пріемную, гр. Топоровъ въ кабинет своемъ бесдовалъ съ монахиней игуменьей, бойкой аристократкой, которая распространяла и поддерживала православіе въ западномъ кра среди насильно пригнанныхъ къ православію униіатовъ.

Чиновникъ по особымъ порученіямъ, дежурившій въ пріемной, распросилъ Нехлюдова объ его дл и, узнавъ, что Нехлюдовъ желаетъ просить за сектантовъ, прежде чмъ подавать прошеніе Государю, спросилъ, не можетъ ли онъ дать просмотрть прошеніе, и съ этимъ прошеніемъ пошелъ въ кабинетъ. Монахиня въ клобук съ разввающимся вуалемъ и тянущимся за ней чернымъ шлейфомъ, сложивъ блыя руки, въ которыхъ она держала четки, вышла изъ кабинета и прошла къ выходу, но Нехлюдова все еще не приглашали. Топоровъ читалъ прошеніе и покачивалъ головой. Онъ зналъ отца, мать Нехлюдова, зналъ его связи и былъ удивленъ, читая сильно и сдержанно написанное прошеніе. «Если только оно попадетъ въ руки царя, оно можетъ возымть дйствіе», подумалъ Топоровъ. И не дочтя прошенія, позвонилъ и приказалъ просить Нехлюдова.