Наконец ушли...Рога, рога! громадные рога!Играй, мой сын, — и мать твоя играет,И я играю, но такую роль,Которая сведет меня в могилу.Свистки мне будут звоном погребальным.Играй, играй! Иль твой отец рогат,Иль дьявол сам его толкает в пропасть.О, разве я один? Да в этот мигНа белом свете не один счастливецДражайшую супругу обнимает,Не помышляя, что она недавноДругому отдавалась, что соседШмыгнул к жене, как только муж за двери,И досыта удил в чужом пруду.Хоть в этом утешение: у многихВорота настежь, как ни запирай,И если б всех распутство жен смущало,Так каждый третий в петлю бы полез.Лекарства нет! Какая-то звездаВсе развращает, сводничает всюдуИ отравляет воздух — ей подвластныИ юг и север, запад и восток[3].Один лишь вывод — чрево не закроешь:И впустит в дверь и выпустит врагаСо всем добром. И тысячи мужейБольны, как я, но этого не знают. —Так что ж, мой сын?
Мамиллий
Мне часто говорили,Что я похож на вас.
Леонт
Какое счастье! —Ты здесь, Камилло?
Камилло
Здесь, мой государь.
Леонт
Играй, мой сын, играй, ты честный малый. —
Мамиллий уходит.
Камилло, знатный гость решил остаться.
Камилло
С трудом вы этот якорь укрепили:Вы — вниз его, он — кверху.
Леонт
Ты заметил?
Камилло
Да, он считал отъезд необходимымИ глух был к вашим просьбам.
Леонт
Верно, верно.
(В сторону.)
Почуяли... уже все видят, шепчут:«А наш король-то...» Далеко зайдет,Пока я твердый разгрызу орешек! —Камилло, почему же он остался?
Камилло
Чтоб не обидеть доброй королевы.
Леонт
Зачем же — доброй? Просто — королевы.Названье «доброй» надо заслужить.А есть еще сметливая башка,Заметившая то, что ты заметил?Ведь ты умен, ты подмечаешь больше,Чем эти остолопы. Кто попроще,Я думаю, глядел да не видал.Из бывших здесь еще один, ну двоеВсе поняли — не правда ли, Камилло?
Камилло
Еще один иль двое, государь?Все поняли, что гость ваш остается.
Леонт
Да?
Камилло
Остается.
Леонт
Да, но почему?
Камилло
Чтоб удовольствие доставить вам и вашейДостойнейшей супруге.
Леонт
А, так вот что?Чтобы моей достойнейшей супругеДоставить удовольствие! Довольно!Камилло, я вверял тебе и сердцеИ тайны государства моего.Как духовник, ты облегчал мне душу,И, кающийся грешник, обращеннымС тобой я расставался. Но ужасноОбманут был я честностью твоей,Обманут тем, что честностью казалось.
Камилло
Спаси господь, мой добрый государь!
Леонт
Да, если разобраться, — ты бесчестен.Ты честности удар наносишь в спину,Сбивая с толку тех, кто видит правду.Скажи мне сам: ты нерадивый раб,Доверьем господина развращенный,Или глупец, который милой шуткойГотов назвать преступную игру?