Полное собрание стихотворений

Кто нежность жен к мужьям осмелится оспорить,Одних чтоб похвалить, других чтобы позорить,И станет правилом всеобщим принимать,Что будто нежности в жена́х нельзя сыскать, —С тем тотчас я готов хоть пред судом тягаться,А мало этого — на поединке драться. «Неправда, — я скажу, —Чтоб нежным уж жена́м к мужьям не отыскаться». И докажуПротивное тому тем, что́ я расскажу. Жена лишилася супруга, Любезного дружочка, друга, Когда и как, не знаю я; Довольно, что жена моя, В отчаяньи таком жестоком, В унынии таком глубоком, В каком никто жены другойНе видывал родясь, я чаю, никакой,К могиле мужниной по всякий день приходитИ страшный плач и вопль над мужем производитИ, словом, смертною объемлется тоской. А муж ее был погребенНа том кладбище, где и прочих хоронили, А те кладбища былиЗа городской стеной, где грешников казнили.В то время, как вдовы был муж тут погребен, Был грешник тут казнен, А именно повешен, За то, что в воровстве был грешен,

И был его стеречь приставлен часовой. В том городе обряд такой,Что грешников долой, повесив, не снимают, А на глаголе оставляют,Чтобы воров других тем зрелищем страшитьИ к воровству бы в них охоту отвратить. Вдова моя горюет И над могилою и день и ночь, Не отходя ни на минуту прочь, ТоскуетИ, зляе что еще, нарочно голодует,Чтобы из нежности к супругу своемуПоследовать скоряй на тот же свет к нему.Страж грешника сей вопль и горький плач внимает;Зачем, кто и о ком, страж грешника не знает.И день и ночь прошли, настал день уж другой; Мой часовой Узнать весьма о том желает,И только ночи он скоряе ожидает,Затем что днем сойти с часов боится прочь. Настала ночь.Пошел мой страж туда, где вдовушка рыдалаИ часа смертного себе устроевала. Стал вдовушку служивый унимать,Чтоб тосковать она о муже перестала:«Ведь тем его тебе уже не воскресить, — Служивый стал вдовице говорить. — Уж так и быть,Что мужа своего ты милого лишилась, А ты к тому ж еще и молода,

Так это не беда;Ведь муж как муж: того нет — наживешь другого, А может быть, еще такого, Который лучше и того.Пожалуй, не скорби лица ты своего И перестань оплакивать его.Подумай, годы-та твои еще какие:Ведь годы самые еще лишь молодые,Ведь ты красу лица совсем тем погуби́шь,И вовсе тело ты и дух свой изнуришь, И нагрустишься,И прежде времени красы своей лишишься!»Проходит так-то день, проходит и другой. Мой часовойС часов по всякий день вдовицу посещает И вдовушку груститься унимает.И в истину, моя вдовица начинает Помалу в чувство приходить,То есть уж менее отчаянною быть; А если прямо говорить,Так воина уже хотя и не любить,Однако же к нему и не противной быть,Которого сперва и видеть не хотела, Как в первый раз он к ней пришелИ от отчаянья ее унять хотел.Такую стража речь власть над вдовой имела.Когда же воин сей вдовицу посещалИ, должность позабыв, ее лишь утешал И плакать унимать старался,

В беду было мой часовой попался:На виселице вор повешенный пропал: Какой-то вор подкрался И вора с виселицы снял. Мой часовой встужился и взметался, Почти в удавку лезет сам.И в истину бы быть великим хлопотам,Когда б со вдовушкой да ты не подружился.Без памяти к вдове мой часовой бежит.«Погиб я и пропал! — вдове он говорит. —Подумай, грешника ведь у меня стащили! Пропала голова моя! Куды гожуся я?Навек теперь меня злодеи погубили!Куды теперь, куды несчастный я поспел?А всё, что я унять твою тоску хотел...»И дело в истину на шутку не походит, А до того доходит,Чтоб часовому самому на виселице бытьЗа то, что допустил он грешника стащить. Мой воин выть, Грустить...Вдова о сем его несчастии встужилась; Да как помочь и что начать?А помощи нельзя служивому не дать: Добро добром и надлежит воздать. Да как? кто может отгадатьИ в деле том совет какой-нибудь подать, Чтобы хлопот всех миновать?Читатель, знать, тебе того не отгадать.

Так слушай же, что я хочу тебе сказать(Когда читатель сам того не отгадает). Вдове мой воин так вещает:«Позволь мне мужа ты покойного отрытьНа место грешника его чтоб поместить,Когда хоть мало ты да обо мне жалеешьИ искру нежности к несчастному имеешь; За что тебяВ знак благодарности возьму я за себя». — «Что мне ты говорить, жестокий, смеешь?Мне ль тень покойного толико оскорбитьИ до ругательства такого допустить? Что станут люди говорить?Нет, не ласкайся тем: тому не можно быть».— «Так хочешь ты меня, я вижу, погубить!»— «Нет, и того-та я никак бы не желала, — Вдова сказала. —Ну а другим уж чем иным переменить?»— «Еще тебя, еще хочу тебя просить,Ужли то ты меня желаешь погубить? Ах, сжалься, сжалься надо мною И над жестокою моей судьбою!Я буду ввек твоим тебя благодарить». Вдова, другого тут не видя средства,Сказала воину: «К спасению от бедства,Ин быть тебе помочь, что делать мне с тобой?Твори что хочешь ты с покойным и со мной,Да только лишь его скоряе ты отрой;Но чтоб глаза мои того бы не видалиИ люди бы тебя при том да не застали!»На виселицу муж из гроба лезет вон...