Уж вечереет; солнца лучНе так отвесен, бел и жгуч;И золотистый, мягкий светКакой-то благостью согрет.Как пар, волнуясь над землей,Еще тяжелый дышит знойНа голой, розовой кореОгромных сосен на горе,На серых мертвых лишаях,На диких выжженных камнях.А там – меж ясеней немых,Дубов и вязов вековых —Уж ночь зеленая: там – теньИ усыпительная лень;Там на гнилой коре стволовНаросты влажные грибов,Там слышен вздох уснувших фей —То между спутанных ветвейЖурчит невидимый ручейИ нежный мох кропит росой...Но луч прорвался золотойВ ту ночь, – и блеском залитаСтрекоз влюбленная чета...О, как прекрасен Божий мир,Как чист сияющий эфир!..Природа молится и ждет,Что ангел мира снизойдет,И небо говорит «прости»Земле пред тем, чтоб отойтиКо сну... пред тем, чтоб задремать,Они целуются; так мать,От колыбели уходя,В последний раз свое дитя,Чтобы спалось ему светло,Целует в сонное чело.
(Вдали появляется Сильвио.)
Вот и Сильвио, под мехом,С луком звонким и копьем,Он добычу мчит со смехом,С торжествующим лицом.То с блестящими клыкамиОкровавленный кабан;С этой ношей над скаламиМчится юный великан.
(Вбегает Сильвио.)
Клотальдо
С добычей, Сильвио!
Сильвио
Весь день среди болотСегодня я блуждал; в траве, во мхах, в трясинеИскал я с жадностью чуть видимых примет,Стоял до пояса в гнилой зловонной тине,Чтоб зверя в камышах найти пахучий след...Но тщетно! тишь кругом; над головой жужжалаЛишь туча комаров; ни знака, ни следа;И ослепительно недвижимо дремалаПод пленкой радужной стоячая вода.И сон, и блеск в очах; ослабевало зренье...Вдруг – шелест в тростнике... О, сладкое мгновенье!Как сердце дрогнуло! едва сдержал я крикБезумной радости, как зверь, могуч и дик,Я к зверю кинулся, вонзил мой дротик в спинуИ кровью обагрил косматую щетину.От боли он завыл и прянул на меня;Я спрятался за пень, – то был мой панцирь крепкий, —И белые клыки, раскидывая щепки,Вонзились в дерево расколотого пня.Как змей, одним прыжком я бросился, проворный,К врагу; хребет ему коленами сдавил —И вепрь к земле приник: он из последних силРванулся; но меж игл щетины непокорнойЯ в ребра острый нож чудовищу вонзил.И, сердце щупая, предсмертным трепетаньемУпился с жадностью, и пальцы погружалВо внутренности, в кровь, лицо к ним приближалС неведомым, но сладким содроганьем.
Клотальдо
Опомнись, Сильвио... Я вижу в первый разТакой зловещий блеск у этих милых глаз —В них что-то чуждое мелькнуло... Что с тобою?О, сын мой, не давай ты овладеть душоюЖестокости...