Полонез

Проклиная всех соседей по дому (или кого там ещё нелёгкая принесла?), нехотя открываю. И невольно делаю шаг назад.

— Вот так неожиданность, панна Агнесса, — говорю от души.

Ещё бы не неожиданность! Откуда она знает, где я живу? И какого чёрта она тут появилась? Никаких дел у меня с этой девушкой никогда не было и не предвидится.

Между тем Агнешка (а моё одиночество нарушила именно она) переступает порог и произносит:

— Прошу извинить пана за нежданное появление. Могу ли я войти?

— Да, конечно, — говорю нехотя. Всё равно уже вошла.

Принимаю у девушки пальто со шляпкой, указываю на стул и сухо интересуюсь:

— Чему обязан, панна Агнесса?

Девушка смешно морщит нос.

— Не надо так официально. Для всех я Агнешка, и для вас тоже.

— Ну хорошо, панна Агнешка, — соглашаюсь нетерпеливо. — Так чему обязан?

— Я вам сейчас объясню. — Смотрит на бутылку, от которой меня отвлёк нежданный визит. — Извините… Можно мне рюмку коньяку? Волнуюсь очень.

О господи! Она ещё волнуется… Хотя да, — волнуется. То нервно разглаживает на коленях тёмную юбку, то теребит простенькие бусы поверх красной кофты. И дышит прерывисто, словно не шла ко мне, а бежала.

Достаю вторую рюмку, наливаю девушке и придвигаю тарелку с печеньем.

— Ничего другого предложить не могу, — сообщаю со вздохом. — Живу по-холостяцки, столуюсь в кафе.

Махнув рукой (мол, чёрт с ней, с этой закуской), Агнешка выпивает рюмку до дна.

— Вот теперь хорошо, — говорит разрумянившись. — А то, знаете, не всякий разговор идёт на трезвую голову.

Если это намёк на вторую рюмку, то я его пропускаю мимо ушей. Коньяку мне не жалко, а вот времени — очень. Да и с какой стати поить нежеланную гостью? Этак ей понравится, — ещё засидится…

Наконец Агнешка приступает к разговору и делает это довольно-таки оригинально.

— Надо вам знать, что я долгое время была любовницей пана Цешковского, — говорит она, понизив голос.

А надо ли? С какой стати? Хотя в моём деле всякие сведения могут быть полезными. Заранее не угадаешь.

— Ну, предположим, — говорю нейтральным тоном. — Не пойму только, зачем вы мне об этом говорите. Меня ваши отношения не касаются.

— Ещё как касаются! — возражает Агнешка.

— Это почему же?

— Потому что мой Цешковский женился на вашей Беате!

Смотрю на девушку с изумлением. Одно из другого вроде бы не вытекает. Впрочем, когда мужчина мог разобраться в хитросплетениях женской логики?

— Чушь! Панна Беата не моя и никогда моей не была, — произношу резко. — И вообще, какое вам до этого дело?

Агнешка прищуривается.

— Представьте себе, что есть.

— Это какое же?

— А вы не догадываетесь? Тогда объясню.

Расхрабрившись после рюмки коньяку, Агнешка делает знак, и я со вздохом наливаю ей вторую. Девушка лихо справляется с ней, а потом начинает втолковывать мне очевидные, с её точки зрения, вещи.

— Вы сохли по Беате… Только не спорьте! Я женщина, я такие вещи понимаю.

— Да что вы?

— Точно вам говорю. А она сохла по вам, только виду не показывала…

— Ну да. Вы женщина, вы такие вещи понимаете…

— Зря смеётесь, между прочим. Сохли вы друг по дружке, и всё тут. А потом Цешковский непонятно как уговорил её выйти за него. И выходит, что она вас обидела. Это во-первых.

— А что, есть и во-вторых?

— Ещё как есть! Цешковский со мной жил-жил, а потом бросил и женился на другой. Это по-людски, что ли?

Агнешка яростно взмахивает кулачком.

— Сочувствую вам, — говорю, не зная, смеяться или плакать.

— А я вам, — откликается она вдруг.

— Ну, спасибо…

— При чём тут спасибо? Вот сидим мы у вас дома, оба-двое насквозь обиженные, и думаю я себе…

Она умолкает. Миловидное лицо принимает значительное выражение.

— Так что же вы думаете? — спрашиваю, уже чувствуя некоторый интерес.

— Мы им должны отомстить! — горячо восклицает Агнешка.

И победно смотрит на меня. Мой интерес растёт — вместе с удивлением.

— Каким образом? — задаю естественный вопрос, не лишённый иронии. — Впрочем, кажется, догадываюсь. Я должен убить пана Цешковского на дуэли, так?

— Глупости, — возражает Агнешка. — Он сильный и оружием владеет будь здоров. Ещё не известно, кто кого убьёт… Вот я бы Беату могла придушить. Она против меня цыплёнок, — добавляет мечтательно.

— Такое даже в шутку не смейте говорить, — произношу сквозь зубы.

Агнешка внимательно изучает моё лицо.

— Не буду, не буду, — обещает наконец. — Аж побелели! Видать, и вправду она вас зацепила… Чёрт с ними, пусть живут. Мы им можем по-другому отомстить. Мирно. Понимаете?

Девушка говорит сплошными загадками.

— Мирно — это как? Хотя постойте… — В уме мелькает смелое предположение. — Я должен жениться на вас?

— Оно бы и неплохо, — хладнокровно отвечает Агнешка. — Только это вряд ли. По крайней мере, сразу. Но можно и так…

Протянув руку, берёт бутылку и без спроса наливает нам по рюмке. Машинально выпиваю свою и, резко меняя тему разговора, задаю вопрос, который вертится на языке с начала разговора:

— Вы вот что, Агнешка… Бог с ней, с местью. Объясните, каким образом вы меня нашли? Я вроде бы свой адрес вам никогда не называл.